За военным билетом Соломона Ешете Ендайлалу отправил отдел кадров Казанского завода синтетического каучука. А то Соломона взяли на завод аппаратчиком, а он хоть и эфиоп, но по паспорту уже лет пятнадцать как россиянин. А раз так, то вставай на учет как положено.

К слову сказать, Соломона зачислили в десятый цех КЗСК как раз в те дни, когда рабочие готовились к КВН. Они уже создали цеховую команду «Десять негритят» и позвали новичка одиннадцатым. Соломон отказался. На этом все шутки на

расовую тему прекратились. Говорят, только однажды парень из соседнего цеха, увидев Соломона в раздевалке, ошалел: «Ты чего такой загорелый?». И тут же получил. Начальник десятого цеха строго предупредил: «Будете притеснять нашего парня, переодеваться в свой цех пойдете!».

Я договорилась встретиться с Соломоном на проходной. Когда он появился в воротах, сразу вспомнилась советская песня «Я шагаю с работы усталый». Эфиоп оказался очень худым мужчиной с седой головой. Куртка тонюсенькая — не по погоде, так он еще на ней замок сломал, когда стал застегивать дрожащими руками. Соломон на интервью согласился только из вежливости, чуть не слезно просил не фотографировать его. И при встрече сильно разволновался. «Здравствуйте, я Соломон. Погода сегодня не балует…» Я улыбнулась, и он улыбнулся очень приветливо, поздоровался по-татарски: пожал мою руку двумя ладонями.

Соломон живет с женой, детьми и тещей в трехкомнатной квартире на улице Амирхана. Говорит, ради них и остался в России:

— Приехал в 1989 году учиться в советский университет. Специальность моя называлась «Экономическая география». Гулял на первомайских демонстрациях, покупал картошку по 15 копеек за килограмм. Почти не выходил из библиотеки. Но вот однажды мой друг окликнул свою знакомую, а она подошла не одна, а с подружкой. Подружка была такая светленькая, назвалась Светланой. На третьем курсе у нас со Светланой родился сын Дэвид.

— На кого похож? — поинтересовалась я.

— На татарина! — Соломон рассмеялся своей шутке.— Светленький такой. С тех пор началась моя новая жизнь. Сперва мне было тяжело к ней приспособиться: у нас мужчины после работы никогда не идут домой сразу. Они идут в кафе, ресторан, берут маленькую рюмочку…

— Пьют, что ли, ежевечерне?

— Не так, как здесь. Рюмочку выпивают маленькими глоточками — часа за два, а все это время разговаривают, смотрят вместе телевизор. А Светлана… задержался на полчаса — скандал! Да и вообще: все были против нашей женитьбы, особенно с ее стороны. Говорили: «Поматросит и бросит». Но разве так можно? Как их оставишь? Я бы потом всю жизнь мучился: как они, что с ними?

Соломон рассказал, что, закончив вуз, увез жену и сына в Эфиопию. А там — катаклизмы. Эфиопия — одна из древнейших христианских стран и вообще древнейшее государство в мире. Но стране не везет: крупные державы рвут ее на части, правят через своих ставленников. Правила диктуют то итальянцы, то американцы, то Советский Союз. В стране то и дело вспыхивают гражданские войны, голод. В результате в Эфиопии только в 1951 году отменили рабство. А когда Соломону было 14 лет, миллион человек в его стране умерли от голода. Когда он привез семью в Эфиопию, там как раз свергли просоветское правительство Менгисту, у власти были повстанцы.

В неспокойной стране молодому отцу предлагали работу только в окраинных районах страны, где свет подают по часам и нет воды. «Светлана не испугалась Эфиопии?» — поинтересовалась я.

— Она не успела,— рассмеялся Соломон.— Я срочно поступил в аспирантуру и увез их обратно в СССР. Моя мама очень страдала, не хотела нас отпускать… Правда, в СССР в эти годы тоже все резко изменилось. Географы стали не нужны, пришел рынок, капитализм.

В новой России Соломон торговал батарейками. Зарабатывал столько, что позволил жене не работать. Но тут грянул дефолт, разорение. С тех пор, говорит, у него идут постоянные мучительные поиски работы:

— Я заполнял анкеты на такие специальности, которыми можно заниматься только в самый тяжелый день своей жизни. Где не нужно ни знаний, ни квалификации. На меня смотрели, смотрели на темный цвет кожи и говорили: «Мы перезвоним». Не перезванивали. Я работал в такси. И один клиент сказал мне напрямик: «Если бы я встретил тебя лет на семь раньше, я бы тебя своими руками зарезал». Я спросил: «За что?». «Потому что,— говорит,— я ненавижу вас, черных». Я плохо понимаю такие убеждения. Еще я не понимаю, почему в России, если кто-то дерется на улице, их никто не разнимает. И всегда, если побьют кого-нибудь, то оставляют одного лежать на земле.

Я спросила у Соломона, не пожалел ли он о том, что когда-то так круто изменил свою судьбу и из-за любви поменял родину?

— Нет,— устало улыбнулся он.— У меня же двое сыновей. Ну и сейчас мне повезло, я попал на завод к хорошим людям. Правда, там зарплата маленькая, придется искать подработку. А Светлана — она вредная, я всегда ей так говорю. Она может скандалить так, что… до потолка! Но по мелочам, когда все спокойно. А если какая-то беда, она первая бежит на помощь. У меня по нескольку месяцев не было работы. Она меня ни словом не упрекнула.

— А чем вас радуют сыновья?

— Тем, что они есть. И больше ничем. Даже пятерку не допросишься от них. И книжек не читают. Светлана читает так много, что прочитанное приходится складывать в коробки. А я в детстве читал по одной книжке в день. И хотя моя мама была не очень грамотной женщиной, работала на заводе пепси-колы, но я смог хорошо закончить школу и поехал учиться в СССР. Я скучаю по советскому времени. Когда между людьми были равенство и братство.

Договорить Соломон не успел. Позвонила жена Светлана, попросила купить хлеба.

— Вы придете домой и чем займетесь?

— Лягу на диван и буду разговаривать с телевизором.

— А событиями в Эфиопии интересуетесь?

— Нет, я совершенно обрусел. Когда-то раз в две недели ездил в посольство, мешками привозил эфиопские газеты. Сейчас не хочу вникать: страну десятилетия возглавляли повстанцы, потом оппозиция не согласилась с результатами выборов, вывела на улицы десятки тысяч своих сторонников, были столкновения, погибло несколько десятков человек…

— А что стало с вашим другом, благодаря которому вы познакомились со Светланой?

— Он недавно уехал из России на ПМЖ в Англию. На днях написал, что купил грузовик. Но завидовать нечему: у него нет семьи, нет детей, а для эмиграции пришлось заключить фиктивный брак. Да и мне не хочется перемен: умирать уже пора.

— А если бы вы могли осуществить любую мечту, чего бы хотели?

— Свое хозяйство: дом, корову, барашков. И привезти маму. Показать, что у меня все хорошо. А то я не видел ее с 1996 года.