как двое родных людей стали друг другу настолько чужими, что определять порядок общения бабушки с внучкой пришлось служителям Фемиды. 

 

В судах истица и ответчица не таясь говорили о неприязни друг к другу. Мать девочки даже уверяла, что общение бабушки с внучкой может «негативно отразиться на воспитании ребенка», но суд счел, что никаких доказательств этому нет. Знакомые этой семьи считают, что всему виной  взаимные обиды женщин, которые они не смогли преодолеть. А в результате — полный разрыв отношений и конец регулярным встречам бабушки с внучкой. Когда это произошло, девочке было пять. Сейчас она вдвое старше.

 

- Последний раз я ее видела три месяца назад. Прихожу к ним домой — закрыто! Звоню — телефоны заблокированы.  Раньше в школу ходила на продленку, и учителя позволяли нам общаться, мы там даже день рождения справляли, а потом ее мать пришла, и Машенька даже подарок забрать побоялась,— рассказывает Светлана Ивановна.— Может, мне недолго жить осталось, я хочу быть рядом с внучкой, дарить ей свое тепло, любовь. Ходить в аквапарк, гулять, книжки читать… Мне очень сложно было обратиться с этим в газету.

 

В газету бабушка пошла после четырех лет судебных тяжб и переписки с чиновниками всех рангов. На бумаге все красиво: закон, то есть Семейный кодекс РФ, на ее стороне. Согласно статье 67, дедушка, бабушка, братья и сестры «имеют право на общение с ребенком», а в случае отказа со стороны родителей орган опеки может обязать их не чинить препятствий общению. Если родителям и опека не указ, то близкие родственники вправе обратиться в суд, и уже судья, исходя из интересов ребенка и с учетом его мнения, решает спорный вопрос. Также статья 67 предусматривает ответственность за невыполнение судебного решения родителями. 

 

На деле же добиться свиданий с внучкой — четыре часа по субботам на квартире бабушки, как сказано в судебном решении от октября 2011 года,   оказалось невозможно. Бабушка винит в этом судебных приставов, которые не могут или не хотят «обеспечить передачу ребенка» — насильно, против воли матери, уверяющей, что «дочка не хочет общаться с бабушкой». 

 

- Давить на детей, насильно отбирая у мамы и отдавая бабушке, никто не будет. Для них и так эта ситуация — глубокая психологическая травма. Мнение самого ребенка учитывается по достижении им 10 лет. И если ребенок говорит: «Не хочу встречаться»,  решение суда будет сложно исполнимым,— объясняет судья Верховного суда РТ Луиза Сибгатуллина.

 

По искам Крайновой суды уже не раз признавали бездействие приставов незаконным. Но чем активнее она защищает свои права, тем реже видит внучку. А время мирных переговоров в этой войне за внимание ребенка то ли упущено, то ли еще не настало.

 

- Я написала дочери десять писем, она ни разу не ответила. Просила о совместной встрече у психотерапевта — не хочет. Ее позиция: «девочка не хочет общаться с бабушкой». Но я знаю, что Машеньке запретили даже телефонный разговор со мной,— говорит бабушка.

 

Мать Маши общаться с корреспондентом «ВК» не захотела, заявив соцработнику школы, что слышать об этой истории ничего не хочет. Повлиять на отношения конфликтующих сторон педагоги не смогли. И посоветовали бабушке ждать, пока ребенок вырастет и сам  решит, с кем общаться. Во дворе, где живет семья Маши, корреспонденту «ВК» довелось слышать и более мрачные прогнозы: мол, вырастет внучка — и по примеру матери поступит так же с ней самой. 

 

«Чем больше у ребенка родных и людей, которые его любят, которым он нужен, тем лучше для ребенка. Взрослым надо научиться переступать через собственные обиды и думать о будущем»,— комментирует ситуацию уполномоченный по правам ребенка в РТ Гузель Удачина. Обращения в ее адрес от родственников, лишенных общения в результате конфликтов и разводов с детьми и внуками, стоят на втором месте после проблем с жильем. «Родители должны знать, что Семейный кодекс гарантирует права на общение с ребенком не только бабушкам и дедушкам, но и самому ребенку».

 

P.S. В интересах несовершеннолетней девочки имена и фамилии участников этой истории изменены.