узнать у казанцев — представителей творческих профессий их отношение к новому закону о том, действительно ли, на их взгляд, он поможет защитить детей от ненормативной лексики и какое влияние окажет на развитие современного искусства. Нашлись как ярые противники нововведения, так и его оптимистично настроенные защитники.

 

 

«Запретный плод сладок, чем больше запрещаешь ребенку, тем больше ему этого хочется. Не в книгах, Интернете и театре, так во дворе или школе его научат ругаться матом. Не думаю, что этот закон что-то изменит.

 

Да, необходима цензура. Но одно дело, если разрешат добавлять наклейку на книги, содержащие ненормативную лексику, и совсем другое – полностью запретить печать такой литературы, чего делать категорически нельзя. Если говорить об Интернете, так в этом случае исполнение закона контролировать еще сложнее. О каком запрете мата может идти речь, когда в свободном доступе есть порнография? И тем, и другим всемирная Сеть просто кишит.

 

Я сейчас вспомнила о екатеринбургском Центре драматургии. Представьте себе, режиссером по пьесе было задумано, что на ногу главному герою падает сковородка и, естественно, без мата не обойтись. А если нет мата – так зачем падать сковородке? Тогда и весь смысл пьесы будет утрачен. Пытаться сделать так, чтобы матерных слов не было вообще – это просто невозможно».

 

 

«Если закон призван оградить детей от мата, то мое мнение таково: этим должны заниматься родители, пусть они их и оберегают. Хотя, по моему мнению, этот закон напротив, возбудит у детей интерес к нецензурной лексике.

 

Последние из принятых законопроектов меня пугают. Страна может пойти по страшному пути, когда вся политика государства направлена на ограничение прав человека и его свободы. О какой свободе слова можно говорить, если человек не может высказать свое мнение публично, а только шепотом на своей кухне?!

 

Я не могу рассуждать как политик, зато могу рассуждать как писатель. Мои друзья пишут книги, и персонажи этих произведений должны выражать себя по-разному: каждый герой книги обладает своей яркой индивидуальностью: взять, например, персонажей Сергея Довлатова.

 

Мои знакомые писатели в растерянности: наблюдая за развитием страны и появлением новых законопроектов, многие из них думают над тем, чтобы покинуть страну. Лично у меня ощущение дежавю, все это уже происходило в России. Хотя, возможно, не стоит паниковать и заранее прогнозировать…

 

Я считаю, что ограничивать художника – значит нанести ему непоправимый вред. Есть люди, которые пишут о птичках, цветочках, березках – в их произведениях цензура уместна, а есть писатели и поэты, поднимающие вопросы свободы, политики, жизни страны – без нецензурных слов тут не обойтись. Понятно, что мат в литературе не всегда уместен, но вмешательство государства в творчество – это беспрецедентно, это отвратительно».

 

 

«Я считаю, что закон не сможет огородить детей от нецензурных слов. Ребенка оберегает не закон, а его близкие и родные. С одной стороны, хорошо, что не будет пьес, содержащих ненормативную лексику. А с другой стороны, как быть с теми моментами в театральных постановках, где это просто необходимо? Ведь если режиссер задумал вставить мат в речь героя, значит, так надо. Каждый режиссер видит себя по-своему и выражает свои мысли, как ему заблагорассудится».

 

«Считается, что закон должен оградить детей от нецензурной брани, но если дети слышат мат у себя дома, если ребенок воспитан на этом, то вряд ли он удивится, услышав мат в кино или в театре. Но, думаю, все же где-то надо уберегать детей от возможности столкновения с ненормативной лексикой. Лично для меня это принципиальный момент: я не считаю, что мат это способ высказать идею. Мат – это проблема людей, которые не могут выражать свои мысли. А если материться в спектакле нельзя, так это дополнительная пища для размышления: у режиссера появится уникальная возможность открыть новый вид искусства. Когда художник цепляется за ненормативную лексику, тогда ему вряд ли будет о чем поведать зрителю».

 

 

«В первую очередь детей от ненормативной лексики должны защитить родители, это их задача. У меня сложилось двойственное мнение: я против мата, но нужно учитывать, что в каких-то моментах без ненормативной лексики просто не обойтись. В моем окружении есть знакомые, которые употребляют нецензурные слова, но у них это получается так, что слух не режет.

 

Есть такой плакат с надписью: чтобы в жизни состояться, лучше матом не ругаться. Я не разрешаю «выражаться» детям. Если я слышу, как подростки хвалятся друг перед другом словарным запасом нецензурных выражений, всегда делаю им замечание, и приятно, что они прислушиваются ко мне.

 

На мой взгляд, в стране есть более актуальные проблемы, на которые хотелось бы обратить внимание: например, почему не введут закон, запрещающий харкаться на тротуар и мусорить в подъездах?

 

Опять же, закон ввели, а кто будет следить за его выполнением – не понятно. А вообще, нужно сначала донести необходимость законов до человеческого сознания, а затем уже вводить сам закон».

 

«По-моему, этот закон (как и многие другие, такие же репрессивные) — еще одна дубина, которую можно будет выборочно применять от случая к случаю. Детей оградить он никак не сможет, потому что дети растут на улице, а улица разговаривает нецензурно, начиная с юных лет. Развитием культуры надо заниматься, вкладывать в нее деньги, силы, а не глупыми запретами».

 

Воспринимать новый закон можно по-разному: для одних это оскорбление чувств и лишение свободы слова, для других – способ развитие русского языка. Прежде чем принимать закон об ограждении детей от ненормативной лексики, родителям детей не помешало бы самим контролировать свою речь.