в ожидании судебной развязки. Суду же предстояло оценить количество правды и лжи в словах свидетелей и подсудимых и вынести свое решение. В своем последнем слове  субарендатор «Булгарии» Светлана Инякина просила принять «человеческое решение при вынесении приговора». 

 

- Мы тоже ждем человеческого решения! Какие бы сроки ни дали, этого будет мало,— заявила вчера потерпевшая Гульнара Назарова, говоря о своем погибшем сыне и других детях.— Вот слушаешь эти показания чиновников из Роспотребнадзора, свидетелей из других госорганов — и ужасаешься. Ведь каждый мог остановить эту «Булгарию»!  Наши дети утонули не в Волге — в бумажках!

 

О негодном состоянии судна говорили и выжившие пассажиры и половина членов команды. Потерпевший Петров вспоминал, что сын уволился с судна накануне отплытия того самого рейса в Болгар 9 июля 2011 года: «Сбежал. Сказал, что на корыте плавать не будет — во время плавания загорался двигатель… Жена — администратор на судне, ушла в плавание, а 10-го позвонила, что больше никуда не поплывет. В этот же день теплоход затонул». Из показаний старшего проводника следовало, что некомплект команды ударил по пассажирам еще до отплытия: «Кому успевали — тем говорили, где находятся спасательные жилеты».

 

А вот жительница Казани Альбина Филягина в суде вспоминала, что во время катастрофы, когда они с сестрой и ее женихом пытались подняться на верхнюю палубу, «дорогу им перегородили члены экипажа и сказали: „Стойте и выравнивайте теплоход!“. Жених сестры всех раскидал, и они побежали… многие не смогли подняться, так как их не пускали члены экипажа…».

 

Из оглашенных показаний следует, что комсостав судна пытался убедить временную хозяйку теплохода, что без ремонта дальше плавать нельзя, но безуспешно. "Брат характеризовал Инякину как жадную женщину, стремящуюся заработать денег… После трагедии он сказал, что указание выходить в рейс 10 июля Инякина дала с такой формулировкой: «Все билеты куплены»,— вспоминал родственник подсудимого старпома Рамиля Хаметова. 

 

В приговоре нашла отражение и стенограмма телефонных разговоров субарендатора, свидетельствующая о том, что о поломке двигателя и штормовом предупреждении в тот роковой день она знала. Вот только из показаний выжившего члена команды следует, что если бы «Булгария» не утонула на пути из Болгара в Казань, то той же ночью в плавание на ней должны были отправиться другие пассажиры, что билеты тоже были проданы…

 

За два дня и десять часов судья Сергей Якунин успел огласить позицию гособвинения, показания свидетелей, выживших пассажиров и родственников погибших, членов команды, а также выступления в суде пятерых подсудимых. Ни один из них не признал вину. Бывший инспектор Госморречнадзора Владислав Семенов вообще утверждал, что его частичное признание было дано «в обмен на обещание следователя» об освобождении из-под стражи. 

 

Еще в четверг Якунин объявил, что, исследовав доказательства, суд находит вину пяти подсудимых «установленной доказательствами обвинения». И если первоначально субарендатор теплохода Светлана Инякина обвинялась по трем статьям УК РФ, то судья отметил доказанность лишь двух — нарушения правил охраны труда и оказания услуг, не отвечающих требованиям безопасности потребителей. У старпома Рамиля Хаметова суд счел доказанным нарушение правил эксплуатации водного транспорта, а у трех представителей надзорных инстанций — экс-начальника Казанского отдела Госморречнадзора Ирека Тимергазеева, его подчиненного Владислава Семенова и бывшего эксперта Речного регистра Якова Ивашова —  использование должностным лицом своих полномочий вопреки интересам службы.

 

Обвинение, кстати, отмечало, что именно противоправные действия представителей государства обернулись тяжкими последствиями и повлекли за собой не только нарушение конституционных прав пассажиров и членов экипажа «Булгарии» на жизнь и здоровье, но и подрыв авторитета контролирующих государственных органов и органов власти в целом.