птицеводство в целом. Почему? Потому что до сих пор у нас было очень много завозной птицы далеко не лучшего качества. Мы обладаем современными технологиями и в состоянии конкурировать с импортом. Более того, если государство будет поддерживать нашего сельхозпроизводителя так же, как это делают на Западе, мы эту конкуренцию выиграем. Возможности для этого есть все».

 

В банке, где крестьянско-фермерскому хозяйству «Сабирзянова» (так называется ферма) выдали кредит, этот бизнес нам описали как «трехзвездочный отель для индейки». Если закрыть глаза на неизбежный летальный исход, ожидающий птичек, их существование действительно обеспечивает вполне гостиничная инфраструктура, а именно — один двухэтажный корпус и один одноэтажный, собственное кормопроизводство с зернохранилищем, пневмотранспортом и кормопроводами, инкубатор. Их дополняют склады и бойня.

 

Начинается все, разумеется, с яйца, которое КФХ закупает в Ростовской области. Многие конкуренты берут его в Канаде и Германии, однако Сабиржан предпочел отечественного производителя. Не из патриотических соображений, а чтобы не отвлекать оборотные средства — ростовчане не требуют предоплату за два месяца вперед. К тому же индейка ростовского происхождения, давая точно такой же привес, стоит на 10 процентов дешевле. Яйцо доставляется в специальных коробках в термофургоне для соблюдения температурного режима и влажности. Бизнес только начинается, и пока была произведена лишь одна закупка в начале июля — на 11,5 тысяч яиц, уместившихся в одном небольшом грузовике.

 

Вся птица вылупилась в один день, 31 июля. Волнительным этот момент для Сабиржана не был — потому что он был «ужасным»: «Столько новых хлопот сразу свалилось! Первые две недели птица растет при температуре 35–36 градусов и определенной влажности, и поддерживать этот режим надо кровь из носу. А это непросто. Чуть позже можно снижать температуру на один градус каждые три-четыре дня. Потом надо обеспечивать ветеринарное обслуживание, следить, чтобы цыплята, бегая толпой, не задавили друг друга, выделять заклеванных и изолировать их. Кстати, из 11,5 тысячи яиц получилось лишь 8,5 тысячи цыплят — не все вылупились и не все вылупившиеся выжили, это норма. Ну, и своевременное кормление комбикормом из пяти злаков — пшеницы, ячменя, жмыха подсолнечникового, жмыха соевого и, желательно, кукурузы». Едят птицы, к слову, почти беспрерывно, отвлекаясь лишь на отдых и сон.

 

Собственного производства яиц здесь не будет, проект рассчитан только на мясо. Так что половозрелости индюки и индейки не достигнут, ибо в 130-дневном возрасте отправятся на убой.

 

 

Индейка, как известно, дороже своего прямого «конкурента» — курицы. Просто потому, что требует большего ухода и более разнообразного корма. И еще она полезнее (точнее, безвреднее): в отличие от бройлера, весь свой недолгий век живущего на антибиотиках, индейка до убоя имеет приличный, до трех месяцев, безлекарственный период и, как результат, более чистое мясо. Но Сабиржан эту разницу в цене связывает и с недостаточностью предложения: «Как только рынок будет заполнен, наш продукт наверняка упадет до цены курицы. Пока привычка есть индюшатину у нас только приживается».

 

Впрочем, с этим можно и поспорить, потому что индейковый рынок достаточно конкурентен уже сейчас. Гигантские, по словам Сабиржана, объемы индюшатины производят в Краснодарском крае и Ростовской области, недавно появились фермы в Тульской и Нижегородской областях. Есть и в Татарстане несколько хозяйств с меньшими объемами (до нескольких тысяч тонн в год). Кроме того, большое птицеводческое хозяйство создается на юго-востоке республики. Равиля Абдрауфовича это не пугает и к демпингу не подталкивает: «В этом году мы предполагаем произвести 120 тонн мяса и продать его по нижнему пределу существующей цены. Текущая оптовая цена (а у нас будет только опт) — 200–240 руб­лей за килограмм, и 200 руб­лей нас вполне устраивает. Кстати, западные санкции сказались на нас очень хорошо — цена на мясо птицы, в частности на индейку, выросла уже процентов на 30. Сбыт предполагается в основном на отечественном рынке — Москва, Московская область, Самара. Из Петербурга звонят, из Саратова, где готовы заключить с нами договор на всю партию». Это при том, что активной кампании по продвижению не ведется — объемы пока не те.

 

В следующем году КФХ планирует произвести 500 тонн мяса, через год — тысячу тонн, в 2017 — три тысячи. Но фиксироваться на первичном продукте хозяйство не собирается, рассматривая варианты увеличения прибавочной стоимости. Когда производство выйдет на уровень первой тысячи тонн, часть помещений переоборудуют в комбинат по производству детского питания в полипропиленовых баночках, отлитых здесь же. Оно будет продвигаться под собственным брендом на федеральный рынок. Еще в планах производство подсолнечникового жмыха, добавляемого в корм. Для этого из закупаемого подсолнечника будет производиться подсолнечное масло (на продажу комбикормовым заводам в цистерновый розлив) и жмых, по сути дела, бесплатный, для себя.

 

Инвестиции в проект, по словам Равиля Абдрауфовича, оценить сложно. Но можно. Уже имевшаяся готовая инфраструктура из 4 тысяч кв. м, принадлежащая лично Сабиржану (земля и строения, в том числе птичник — около 2,5 тысяч кв. м), — это, как минимум, 120 млн руб­лей. Непосредственные вложения живыми деньгами составили 30 млн руб­лей, из которых 24 млн дал в кредит банк под залог недвижимости, принадлежащей Татполиграфу, и 6 млн вложил сам Татполиграф.

 

Заемные деньги были израсходованы так. Основная часть, 21 миллион руб­лей, ушла и еще уходит на создание производственной инфраструктуры, в том числе на оплату работы строителей. Эта работа еще не закончена — полностью готово лишь зернохранилище, все остальное, в том числе бойня, пока без крыши.

 

Закупка яйца обошлась в 800 тысяч руб­лей (70 руб­лей за штуку). Кормов сейчас, в трехмесячном возрасте, птицы поедают пять тонн в сутки (2,5 миллиона руб­лей в месяц), цены на них, по сравнению с прошлым годом, выросли более чем на 20 процентов. Около 300 тысяч руб­лей было потрачено на ветеринарные препараты, использованные в основном в первые полтора-два месяца жизни птиц. Транспортные расходы (машина с зерном, приезжающая два раза в неделю) составляют около 50 тысяч руб­лей в месяц. В штате компании шесть человек — три птичника, их бригадир, ветеринар и Равиль Сабиржан как главный исполнитель проекта. Средняя зарплата персонала — 23–25 тысяч руб­лей. Предприятие будет платить единый сельхозналог — разновидность «упрощенки», освобождающая налогоплательщика от уплаты налогов на прибыль, на имущество и НДС, в размере 6% от общей суммы доходов за вычетом общей суммы расходов.

 

Эти 30 миллионов Равиль Абдрауфович планирует окупить очень быстро — всего за один год. С момента приобретения яйца до забоя птицы проходит шесть месяцев, соответственно, получается два оборота в год. За эти два оборота будет произведено мяса примерно на 40 млн руб­лей. Текущие расходы за это время составят около 10 млн. То есть банковский кредит, взятый на четыре года, теоретически можно будет погасить уже будущим летом. Но делать этого Сабиржан не будет, а направит деньги в ближайшие два-три года на развитие. Пять-шесть новых птичников будут построены уже в следующем году.