значительной мере влияют на промышленное производство, которое ежегодно только за январь теряет порядка 10% выручки. С принятием законопроекта количество дней отдыха уменьшится, что частично позволит решить проблему сокращения фонда рабочего времени. …Актуальность данного вопроса обусловлена замедлением темпа роста экономики под воздействием различных факторов, в том числе, из­за снижения уровня производительности труда, так как длительные праздники приводят к дестабилизации деятельности предприятий, снижению уровня производства, повышению расходов на оплату труда», — говорится в пояснительной записке к документу. Авторы законопроекта считают, что норма о переносе выходного давно устарела. Она, напомним, появилась еще в 1992 году, когда официальных праздничных дней в России было всего 9. Теперь же их стало 14: 1–6 и 8 января — новогодние каникулы, 7 января — Рождество, 23 февраля — День защитника Отечества, 8 марта — Международный женский день, 1 мая — Праздник Весны и Труда, 9 мая — День Победы, 12 июня — День России и 4 ноября — День народного единства.

 

Сейчас же, фактически, речь идет о нефиксированном уменьшении количества выходных дней в году. Так как этот вопрос касается большинства населения республики, он вызвал существенный резонанс. Несмотря на то, что законопроект был принят в первом чтении (74 депутата Госсовета проголосовали «за», четверо — «против, еще пять воздержались), необходимо взвесить все аргументы «за» и «против» такой меры.

 

Экономический фактор — главная составляющая аргументации «за». Дело не только в том, что чем меньше люди отдыхают, тем больше они работают — это, кстати, отдельная тема для дискуссии. Принятие закона позволит тем предприятиям, где работа ведется безостановочно, экономить на дополнительных выплатах работникам (по Трудовому кодексу работа в праздничный или выходной день должна оплачиваться в не менее чем двукратном размере). В масштабах больших предприятий это весьма существенные деньги, поэтому крупный бизнес не скрывает своей заинтересованности в принятии данного закона. Кроме того, для работодателя любого уровня заметен расхолаживающий эффект «длинных» выходных: за эти несколько дней человек «выпадает» из производственного процесса, а остаток рабочей недели воспринимается как небольшой перерыв в отдыхе. Очевидно, что на дисциплину и трудовой настрой это действует не лучшим образом.

 

С другой стороны, суммарное количество праздничных нерабочих дней в Татарстане — 18 (14 федеральных и 4 регио­нальных), и это, по международным меркам, много. Даже если считать только федеральные праздники, Россия остается среди стран с большим количеством праздничных выходных (среднее количество для Европы, например — 11, в скандинавских странах — еще меньше). Поэтому нельзя сказать, что россиянам в целом или татарстанцам в частности совсем не дают отдыхать.

 

Как отмечать праздники — личное дело каждого, и не стоит руководствоваться стереотипами о нацио­нальном менталитете. Но, к сожалению, в праздничные и выходные дни увеличивается количество преступлений, в том числе, и на почве алкогольного опьянения. И это еще один аргумент «за» данную меру.

 

Большое количество нерабочих праздников в современном Татарстане было детерминировано исторически: в начале 90­х они позволяли снизить социальную напряженность, при этом их последствия для экономики (и без того находившейся в ситуации кризиса) были не столь заметны. Вместе с тем, по мере роста благосостояния населения стало больше вариантов свободного времяпрепровождения, а значит, и выросла потребность в выходных днях. Однако сейчас мы вновь стоим на пороге кризиса, нам есть что терять, и каждый сбой рабочего ритма может дорого стоить.

 

 

Во­первых, это будет очевидно непопулярная в широких слоях общества мера. Госсовет РТ ведь не просто выполняет директивный указ из центра — речь идет именно об инициативе татарстанских депутатов. Предсказуемо раздражение отдельных слоев населения, вызванное частыми попытками нашей республики «выделиться» и «бежать впереди паровоза». Особый статус Татарстана приятнее осознавать, видя ускоренное развитие экономики, а не работая больше, чем соседи из других регионов. Кстати, число нерабочих праздничных дней в других российских республиках примерно такое же (3–4), равно как и сам их «набор»: Ураза­байрам, Курбан­байрам, День независимости и День конституции. Так что в Татарстане «перегибов» по данному вопросу нет. Власти соседних регионов уже успокоили своих граждан, что они по пути Татарстана не пойдут и праздники не «урежут» (Башкортостан, например).

 

Еще раз взглянув на список праздничных дней, ставших предметом дискуссии, можно понять, какой смысл будет иметь подобная мера. Перевод двух мусульманских праздников в ранг дат, выпадение которых на субботу или воскресенье не компенсируется отдыхом в рабочие дни, приведет к тому, что единственным «возмещаемым» религиозным праздником останется Рождество. В Татарстане, где русских и татар примерно поровну, возникающий «перекос» может быть воспринят как несправедливость. С другой стороны, весьма символичным окажется и «понижение в статусе» Дня конституции и Дня республики — это будет выглядеть, как еще одна попытка покуситься на символы федерализма.

 

В целом, такие действия вызовут негативную реакцию татарского сообщества (и не только националистов), ибо в них при желании можно легко увидеть ущемление татарского этноса.

 

Ну и последний аргумент против законопроекта в его нынешней формулировке. В списке федеральных нерабочих праздничных дней половину занимает начало января, при этом на лето и осень приходится всего по одной всероссийской «красной дате календаря» (День России и День народного единства соответственно). В январские «каникулы» одни скучают и бездельничают (а там уже до запоев и поножовщины недалеко), другие все равно вынуждены выходить на работу «неофициально». Не будет ли рациональнее ограничить столь длительный временной период вместо «ущемления» регио­нальных праздников (приходящихся как раз на лето и осень)? Ничьи интересы не будут затронуты (разве что обеспеченных людей, предпочитающих новогодний отдых за границей), а рабочие быстрее вернутся в трудовой процесс.

 

Как мы можем видеть, в этом вопросе все совсем не однозначно. Среди сторонников законопроекта — предприниматели, коих немало в Госсовете, и, надо признать, у них есть шансы добиться желаемого. Их оппоненты оперируют более широким набором аргументов, однако самым действенным доводом, скорее всего, будут заявления о дискриминации в отношении мусульман. Также на стороне противников законопроекта оказалась прокуратура, поскольку вопрос лежит в плоскости конституционного регулирования. И если закон все­таки будет принят, Прокуратура, как уже заявил прокурор РТ Илдус Нафиков, «будет вынуждена обратиться в суд, чтобы обжаловать его».