Ашот Габрелянов: «Пользователи интернета стали относиться ко всему как патологоанатомы. Их ничем не удивишь»

Ашот Габрелянов Ольга Гоголадзе — Казань Накануне в «Штабе» прошла лекция «Битва за интернет. Как Facebook при помощи котов уничтожает медиа-империи», которую провёл создатель технологии Babo и телеканала LifeNews Ашот Габрелянов, сын известного в России медиа-магната Арама Габрелянова. Он рассказал о смене трендов и изменении предпочтений аудитории, появлении новых форматов и победе новых медиа над старыми. В интервью KazanFirst порассуждал, как государство может остановить «утечку мозгов» из России. — Два года назад вы покинули свои посты в холдинге News Media и на телеканале LifeNews, чтобы заниматься развитием собственного проекта — платформы пользовательского видео Babo. А ещё через год переехали в Нью-Йорк. Как за это время изменился ваш взгляд на то, что сейчас происходит в информационном пространстве? — Пришло понимание, что старая школа медиа — в плачевном состоянии. Стало очевидно, что механизмы, которые работали для привлечения аудитории на телевидении и в газетах совершенно не работают в интернете. Получасовой выпуск новостей никто не будет смотреть онлайн. Можно вспомнить и грандиозный провал Руперта Мердока, который пытался продавать газету The Daily в виде приложения для айпада. Он вложил в это $30 млн и закрыл, потому что никому был не интересен такой формат. Был пример с My Space, который купили за $530 млн, а продали за $50. Всё потому, что на рынок пришли совершенно новые игроки, такие как Facebook, BuzzFeed и Huffington Post. За счёт понимания того, как работать с интернет-аудиторией, они научились очень быстро производить кликабельный трафикогенерирующий контент. Они не боятся показаться жёлтыми, поэтому у них по 160 млн уникальных посетителей в месяц. При том, что второй по популярности ролик на сайте BuzzFeed называется «14 необычных фактов о сексе». Сейчас они пытаются делать лонгриды и уходить в политику, но трафик они генерируют не на этом. А Facebook вообще прогнул под себя всё медиа-пространство. Последняя их инновация — «быстрые статьи», которая позволяет мгновенно открывать контент интернет-изданий со смартфонов. И за это удобство медиа вынуждены делиться с ними выручкой от рекламы. Сейчас Facebook запустил онлайн-трансляции, которые обогнали по количеству просмотров Periscope. Как только [Марк] Цукерберг договорится на прямые трансляции спортивных событий, про телевидение можно будет забыть. Потому что в войне за рекламный рынок оно проиграет. — В таком случае, как соблюсти грань между количеством просмотров и качеством контента? Стоит ли играть на потребу публике или нужно формировать у людей хороший вкус? — Грань, на самом деле, почти стёрлась. Проблема работы с аудиторией в том, что она стала супер-циничной. Как действовали успешные медиа 5–10 лет назад? Они всегда брали шокирующими, броскими заголовками, фотографиями, яркими цветами. Человек шёл мимо киоска и покупал эту газету. Современный пользователь получает такой объём информации каждый день, что его уже ничем не удивишь. Человек сидит, листает ленту, а там одновременно казни ИГИЛ (запрещённой в России террористической организации), котики; няня, отрезавшая голову девочке, советы по фитнесу и так далее. Пользователи стали относиться ко всему как патологоанатомы. Их ничто не прошибает. И подход к ним стал гораздо сложнее. — Тогда по какому принципу должны работать СМИ в ближайшие годы, чтобы удержать аудиторию? — Мне кажется, что медиа будущего будут строиться на эмоциях, которые человек хочет употребить в данную минуту. Это будет релевантный контент конкретно под ваше настроение. Как выглядели рубрикаторы прошлого? «Политика», «Экономика», «Спорт», «Культура», «Криминал». Теперь же человека можно купить только за счёт эмоций, которые вы можете продать. К этому потихоньку начинают приходить, посмотрите тот же BuzzFeed. У них уже есть рубрикаторы по принципу Lol, WTF, Win, OMG, Fail и так далее. И когда ты на них кликаешь, попадаешь в раздел, который ведёт тебя на конкретную эмоцию. А она, в свою очередь, может быть где угодно: в политике, культуре, экономике, спорте. На самом деле, в вопросах релевантности контента всех опережают порносайты. Я заставлял своих сотрудников их пристально изучать, чтобы строить медиа на предмет юзабилити. Именно порносайты по-настоящему удобны для пользователей и быстро адаптируются под пользовательские предпочтения. — Кстати, что за история о том, как вы присутствовали на закрытом совещании BuzzFeed? — Когда я приехал в Штаты, я вообще никого не знал. Сидел в Бруклине с открытым ноутбуком и думал, как бы обзавестись связями. Составил список, с кем неплохо бы встретиться. Начал писать главным редакторам всех американских СМИ. Естественно, мне никто не отвечал. Думаю: «Как мне получить их прямые контакты?». Позвонил в приёмную крупного холдинга и говорю: «Я общался с вашим старшим руководителем, и он попросил отправить ему файл на e-mail. Но, кажется, я неправильно записал адрес. Вы не могли бы продиктовать мне по буквам?». Так за два дня я получил и почтовые адреса и мобильные телефоны всех руководителей крупных американских СМИ. За год встретился практически со всеми, кроме BuzzFeed — они меня сливали. В итоге, я просто пришёл к ним в офис. Познакомился с главным редактором, начал с ним разговаривать, а потом набрался наглости и попросил разрешения остаться на совещание. Причём, это было крупное стратегическое совещание, на которое собрались все отделы. Мне сильно повезло. — Вы говорили, что именно в Штатах почувствовали, какая колоссальная «утечка мозгов» происходит в России. Самые умные и креативные ребята, с которыми вы там сотрудничаете — русские. Почему государство не предпринимает ничего, чтобы эти люди работали на развитие нашей страны? — Потихоньку власти начинают понимать, что главный ресурс России — это не нефть и не газ, а люди и их интеллект. Я вижу позитивные сдвиги в этом направлении. Пусть что-то делается криво и неудачно, но это лучше, чем полное бездействие. Если ты стараешься, однажды всё получится. Нужно создавать условия для того, чтобы компании и специалисты развивались. Что важно для программистов или разработчиков высокого класса? Деньги уже не играют решающей роли. У меня в команде есть ребята, которые работали в крупных интернет-корпорациях. Но они перешли к нам, потому что не захотели быть винтиками большой компании. А у нас им интересно, они хотят создавать что-то значимое. Им важно делать что-то, о чём они смогут рассказать своим друзьям в баре. Я знаю, что у Apple строго запрещено разглашать любую информацию. Представляете, создавать гениальную фичу, но молчать об этом? В этой сфере как нигде важен фидбэк от людей, которые пользуются твоими изобретениями. — В одном из интервью вы ругали наш креативный класс, потому они ноют, вместо того, чтобы креативить. Посмотрев на это всё из-за океана, вы изменили своё мнение или же, напротив, убедились в своей правоте? — На самом деле, эта проблема существует везде. Очень просто ругать, очень сложно что-то сделать. А вы поднимите какой-нибудь проект. Сделайте что-нибудь такое, что сможет изменить ситуацию в стране к лучшему. Самый простой пример — создайте рабочие места. Выберите любой тип бизнеса, наймите хотя бы 5–10 человек, платите им зарплату, и вы уже внесёте вклад в развитие страны. Просто сидеть и рассказывать, как всё плохо — не выход. Поверьте, у нас демократии гораздо больше, чем там. Я с удовольствием буду жить в России, мне хочется, чтобы мы меняли ситуацию. Это в наших силах, и я буду стараться делать всё, чтобы создать технологии, которые будут двигать нашу экономику вперёд. У меня не было цели бросить страну и уехать, просто сейчас мне нужно поднимать проект. А в Америке для этого несравнимо больше возможностей. — Сейчас многие говорят о введении цензуры в рунете. Что вы об этом думаете? — Интернет контролировать невозможно. Даже если вы заблокируете миллион сайтов, появятся технологии для обхода этой блокировки. В Китае, например, запрещён Facebook. Тем не менее, и там есть 400 000 зарегистрированных пользователей. Единственный способ — вырубить электричество и уйти в каменный век. Интернет не нужно цензурировать, им нужно научиться управлять. Государству надо вкладывать деньги в ресурсы, которые производят сверх-качественный контент, ориентированный на думающий класс. К сожалению, народные массы всегда инертны. Всего 5% населения пытаются что-то активно менять. И вот на этих opinion-makers и нужно ориентироваться. Они задают тренды и влияют на развитие событий. Допустим, Ким Кардашьян круче многих американских СМИ. Конкретный пример: в Кесабе террористы убивали армянских христиан. И медиа практически не освещали тему. Потом Ким выложила у себя в инстаграме эту информацию с хэштегом #savekesab, и писать об этом стали абсолютно все. Потому что у неё 74 млн подписчиков, и замолчать те трагические события никак не получилось. Она, по сути, сама себе СМИ. — К вопросу о тех, кто формирует общественное мнение. На днях в Татарстане произошёл скандал. Известный в республике экс-телефедущий Рамиль Ибрагимов на своей страничке в соцсети одобрил действия террориста в Орландо. Как вы считаете, пришло время, когда каждый известный человек обязан подвергать себя внутренней цензуре, прежде чем публично выразить свою мысль? — Мне кажется, внутренняя цензура каждого человека должна быть обусловлена двумя вещами: за твои слова поступки не должно быть стыдно твоим родителям и твоим детям. Если ты понимаешь, что твоей маме будет за тебя неловко или твоему ребёнку придётся краснеть за тебя в школе, нужно притормозить. Но у каждого своё восприятие границ. Одни считают, что быть геем — это нормально и даже хорошо. А другие — что их надо убивать. Более того, в некоторых странах это разрешено на законодательном уровне. Мир не чёрный и не белый. — В чём тогда должен состоять профессионализм журналиста? — Как ни печально, профессия журналиста в том виде, каком мы её знаем, умрёт быстрее, чем мы думаем. Потому что приходят технологии, способные замещать людей в этом деле. Компьютер ещё нельзя научить креативить, но собирать контент он вполне способен. Сейчас мы тестируем проект, который позволяет значительно ускорить работу журналиста за счёт нейронных сетей. В частности, поиск контента, снятого очевидцами происшествия и выложенного в соцсетях, но никак не описанного. Например, произошла авария или крушение самолёта. Продюсеры издания тратят долгие часы на поиск этого видео в группах. Если перед человеком поставить 50 000 фотографий, ему понадобится очень много времени на то, чтобы бегло просмотреть из и понять, что там происходит. Компьютер делает это за несколько секунд и выдаёт результат. Мы обучаем нейронные сети на распознавание тем с актуальной информацией. С другой стороны, пока роботы не научатся смешно шутить, журналистам бояться нечего. Чувство юмора и остроумие — признак высокого уровня интеллекта, который пока есть только у человека. Поэтому журналист будущего должен будет уметь эффективно использовать существующие технологии, чтобы быстро искать и упаковывать информацию. — Расскажите про нейронные сети подробнее, пожалуйста. — Нейронная сеть — это математическая модель и её программное воплощение, построенное по принципу организации и функционирования сетей нервных клеток живого организма. Это система соединённых и взаимодействующих между собой простых процессоров (искусственных нейронов), которые вместе способны выполнять довольно сложные задачи. По сути, это ребёнок в самом начале его развития. В зависимости от того, что ты будешь ему показывать и как будешь его учить, он научится это делать. Если мы потратим год на то, чтобы обучить нейронную сеть решать математические задачи для 9 класса, он будет делать это хорошо. Если мы научим его понимать, на каких изображениях самолёт, а на каких — машина, он будет это делать хорошо. Весь вопрос в фокусе внимания. Мы в компании Babo решаем задачи, связанные со сферой медиа. — Получается, не за горами появление искусственного интеллекта. Нам стоит этого бояться? — Сейчас вокруг этой темы очень много хайпа. Но представьте: над его созданием бьются лучшие мозги крупнейших корпораций. В это вкладывают огромное количество денег. Но пока никто не может воспроизвести человеческий мозг, который создавался миллионы лет эволюции. Это невероятно сложная система, и чем больше я читаю научной литературы о том, как устроен наш мозг, тем более верующим я становлюсь. С другой стороны, если искусственный интеллект уже создан, мы об этом не знаем. И это плохая новость. Ведь он умнее нас в миллион раз. Вдруг он сидит тихо и не высовывается? Он же никуда не торопится. И специально строит из себя тупого, когда учёные задают ему вопросы. Но хорошая новость в том, что далеко не везде в мире есть интернет, поэтому шанс спастись у нас всё ещё остался. — У человечества есть шанс выжить, а что с печатными изданиями? Последние лет пять им активно пророчат смерть. — У бумажного формата будущего нет. Есть шанс у людей, которые работают в этих изданиях, если они сумеют перестроиться под реалии нового мира, в котором мы живём. Все корпорации, которые не научатся улавливать тренды и быстро меняться, разделят судьбу Nokia. Это компания, которая владела 70% рынка, они были абсолютными монополистами. Теперь их просто нет. Всё потому, что их менеджмент оказался слишком неповоротливым. Такая же судьба ждёт McDonald's, потому что они упорно игнорируют тренды на спорт и здоровое питание, которые с каждым днём всё популярнее. То же самое касается и журналистики. Покупать бумагу никто не станет. Но сами издания выживут, если будут делать что-то такое, чтобы их заметил Facebook и пришёл договариваться о сотрудничестве. Источник: https://kazanfirst.ru/feed/71563

Поделиться ссылкой: