Видео челнинской поэтессы, которое набрало в YouTube уже более полумиллиона просмотров вызвало неоднозначную реакцию в обществе. Одни ругают исполнительницу за неуместную провокацию национального образа. Другие отдают должное творческому стилю. Ильнур Ярхамов — Казань Эксперты относят композицию Айгель Гайсиной к пост-шансону с использованием электронной музыки. В клипе главный герой видео только что вышел из тюрьмы и отправляется к своей девушке. Незамысловатый мотив и легкие в запоминании строчки — «А мой парень – татарин, В любви — авторитарин», быстро сделали этот трек популярным среди молодёжи. Не так давно композицию обсуждали и в популярной программе «12 злобных зрителей» на канале MTV. — Мы знаем ситуацию, которая сложилась в вашей семье — гражданский муж попал в тюрьму за хулиганство и вы его ждёте. Скажите, автобиографический потенциал для вашего творчества бескрайнен или уже исчерпывается? — Мой муж сидит не за хулиганство, а за то, что дал сдачу человеку, который без повода на моих глазах сломал ему головой нос. А статья, которую на него повесили, называется 105-я «убийство» через 30-ю «покушение». Он должен был получить статью «лёгкий вред здоровью», так же как тот, кто ударил первым. У них у обоих был лёгкий вред здоровью. По этой статье полиция даже уголовное дело не возбуждает — потерпевший может идти и жаловаться в мировой суд если хочет. А в мировом суде можно вообще помириться и тогда оба будут несудимые. Но у нас «потерпевший», когда ему полиция отказала в возбуждении уголовного дела, пошёл в прокуратуру жаловаться на «покушение на убийство», а прокуратура была рада стараться. Про исчерпаемости автобиографии вы очень забавно сформулировали, все пишущие люди автобиографичны, конечно не исчерпается потенциал моей биографии пока она у меня есть, исчерпается ли эта конкретная тема — думала что да, но сейчас не знаю. Слишком близко теперь воспринимаются похожие истории и слишком их стало много. Но я искренне не хочу об этом писать. — Ваши треки и тот самый видеоклип «Татарин», как я понял, о женской верности своему любимому мужчине. Как думаете, ваши тексты и песни пропагандируют семейные ценности? — Мои тексты ничего не пропагандируют, я против пропаганды. И мои тексты не только про верность любимому мужчине, если вы их слушали. «Татарин», в частности, еще и про страх, и про насилие, и про странную склонность женщин и девочек к таким отношениям, и про много чего ещё. — Почему вы против пропаганды? Есть же в обществе конструктивные пропаганды — за ЗОЖ, за верность Родине, за семейные ценности. Что плохого в том, чтобы целенаправленно транслировать правильные идеи? — Потому что пропаганда — это когда ты делаешь человека объектом, это насилие, ущербные и унизительные отношения. Я очень уважаю наших слушателей, у нас не слишком простая музыка, она требует сотворчества. Конечно, общество должно иметь правила игры и позаботиться об их распространении. Но искусство всё-таки выполняет совсем другие задачи, оно задаёт вопросы, а не договаривается об общеудовлетворительных ответах. Я не воспитатель в детском садике, семейные ценности в 21 веке тоже можно оспаривать, как и ЗОЖ — что вы скажете о том, что ЗОЖ может усугубить проблему перенаселения, например. Земля же и так задыхается, ей выгодно, чтобы люди жили не очень долго и имели проблемы с размножением. Я отнюдь не сторонник радикальных идей, семья и ЗОЖ — это отлично, мне это подходит и когда я воспитываю ребёнка, то стараюсь учить его тому, что по человеческим меркам хорошо, что плохо, а что, в общем, спорно. Но творчество — это другое пространство, там нельзя ничего насаждать, оно же как сны — свободно от норм настолько насколько ты позволяешь и иногда ещё свободнее, у меня есть песни, которые я внутренне себе не разрешила, но все равно придумала. Свобода и пропаганда несовместимы для меня. — В вашем видеоклипе «Татарин» чувствуется некое доминирование мужского начала над женским, это передаёт и видеоряд, и текст. Как вы вообще смотрите на позиции мужей и жён, оказавшихся по разные стороны решёток? Кому сложнее? — Как бы не уставал тот, кто снаружи, он живёт жизнь. Думаю, там несравнимо тяжелее. СИЗО — это вообще ад. А люди же там и годами сидят. Выкармливают паучков, смотрят на лапки птиц, которые садятся на окно, этапы постоянные на суд и обратно — это пытки — по 12 и больше часов в нечеловеческих условиях. За каждый день несправедливо проведенный в СИЗО полагается от государства компенсация, и я вот не знаю есть ли те, кто когда-нибудь ее получал, никто из адвокатов, с которыми я общалась, таких людей не видел. Если ты там провёл год в ожидании приговора, будь уверен, уж размером с год строгого режима тебе напишут вину. На зоне, наверное, легче, там хоть чем-то можно заняться, можно дышать воздухом, передвигаться, но это все равно тюрьма. — Правильно ли я вас понимаю, что вы творческий человек, творец для себя? Почему? — Не знаю почему. — В вашем творчестве происходит своеобразная деконструкция справедливости нашей российской судебной системы. Если впитать буквально ваши месседжи, то человек может стать, как минимум оппозицинером. Скажите, каким образом человек сегодня в России может достичь справедливости? — Что значит «буквально»? Те, у кого не хватает мозгов или внимательности, слушая альбом, вообще говорят, что это пропаганда ауе-тематики. Посылать антигосударственные месседжи – последнее, чем я буду в жизни заниматься, меня вообще не интересовало никогда государство в его воплощенном виде. Это оно ввалилось в мою жизнь и всю ее перепахало, напосылало мне античеловеческих месседжей, я его не приглашала. А справедливости добиться видимо никак, я не знаю как, если бы знала, добилась бы. — В вашем клипе «Татарин» явно используется национальные, можно даже сказать татарские, мотивы. Татарин-таксист, татарские ритмы, включение речитатива на татарском языке. Такое обрамление – это провокация? Придание материалу некой изюминки или уникальности? Или вы таким образом хотите достучаться до татарской или татароязычной публики? — Нет, не пытаемся достучатся ни до кого. У меня в творчестве нету понятия «достучаться», я просто описываю мир средствами языка и люблю придумывать песни. Я бы это делала, если бы на свете никого кроме меня больше не было. Я татарка, я люблю татарский язык и иногда на нем пишу, я люблю татарские мотивы, тут они просто классно подошли к треку. За картинку я не отвечаю — это идеи режиссёра, который тоже, прежде всего,получал эстетическое наслаждение от процесса. Он шутил на грани фола и тоже поднимал достаточно глобальные проблемы. Там 50 этажей иронии и в клипе, и в песне. Мы все прекрасно понимаем, что это музыка и видео не для всех, не у всех есть чувство юмора, особенно когда речь идёт об идентичности и темы затронуты действительно болезненные. Если бы мы хотели заигрывать с татарской публикой, мы бы сняли совсем другой клип на другую песню. — Вам нужна аудитория, зрители, слушатели? Зачем они вам? — Мне нужно делиться, конечно, если что-то придумано, оно хочет быть услышано, фидбэк — это важно в любом деле, но мне в качестве возврата достаточно оценки нескольких людей, мнение которых я ценю. Я знаю, как делать массовый продукт, но мне хочется делать то, что мне самой кажется интересным, а мне кажутся интересными очень специфические вещи. И я буду их делать независимо от того, найдут они отклик у кого-то или нет. Если это кому-то понравится, скорее всего, то это будут очень близкие мне по духу люди. Если никому не понравится — это будет творческое одиночество, малоприятная вещь, но это лучше чем петь песни, в которые не веришь, для людей, с которыми у тебя нет совсем ничего общего. Читайте также: Алена Сивова: Танец раскрепощает, наполняет и дает нам иные грани Источник:
Поделиться ссылкой:
Комментарии от незарегистрированных читателей закрыты. Хотите оставить сообщение — регистрируйтесь.
18..20 °C 
745..747 мм. р. с.
68..70
ю 0..2 м/с
