во мне росло возмущение. Никогда бы не мог представить, что технически исправное судно можно загубить за неполный месяц навигации до такого состояния, в каком он находился. Однако, оказывается, можно. Также можно после всего произошедшего свалить всю вину за неправильную эксплуатацию и допущенные нарушения на тех, кто на тот момент был на берегу, а сейчас вместе со мной находится на одной скамье. Мне тяжело было выслушивать все ужасающие подробности. Я испытываю сожаление и до сих пор задаю вопрос – как же все это могло случиться»,— начал свою длинную речь Ивашов.

Обращаясь к судье, подсудимый отметил, что его работа регламентировалась определенными правилами, которые им были выполнены строго в соответствии с имеющимся у него опытом и знаниями, а также нормами правил при проведении освидетельствования.

«Ни у меня, ни у речного регистра нет полномочий и власти по принудительному исполнению требований, выставляемых в процессе освидетельствования»,— отметил он. По его словам, на момент освидетельствования главный и вспомогательный двигатели были исправны, в рабочем состоянии находилась и осушительная система. Неисправности, которые бы позволили признать двигатели нерабочими, также не были найдены в том числе и работниками Пермского судоремонтного завода, проводившего весной техническое обслуживание дизелей и их запуск.

«О том, что двигатели будут эксплуатироваться на смеси воды с топливом и воды с маслом, я не мог никогда предположить, пока не услышал в суде, что капитан судна на замечания о недопустимости попадания воды в масло сказал, что вода сама выкипит»,— заявил Ивашов. Говоря об осушительной системе, он отметил, что перед навигацией 2011 года система была опломбирована, а срывать пломбы для пробной откачки воды он не имел права.

Возвращаясь к озвученным ранее в суде выявленным неисправностям судна, Яков Ивашов отметил, что выявленный крен не влиял на остойчивость (непотопляемость) судна и это не могло послужить основанием для признания судна негодным. Также не могло повлечь крушение и оставшиеся в рабочем состоянии главный и вспомогательные двигатели.

При этом, ссылаясь на озвученные ранее начальником второго научно-исследовательского управления 40-го ГНИИ Минобороны России Андреем Краморенко причины катастрофы, Ивашов заметил, что если бы иллюминаторы были закрыты, в тот день судну бы ничего не угрожало. «Открытые иллюминаторы предопределили катастрофу»,— подчеркнул подсудимый.

«Экспертиза, проведенная в марте, не определила никого из состава команды ответственным за закрытие иллюминаторов. В попадании воды в судно никто не виноват. Я не мог знать, что они могли выйти с открытыми иллюминаторами я не мог нести ответственность за неправильные с точки зрения безопасности действия экипажа»,— сказал Ивашов.

Завершая свою речь, подсудимый попросил судью оправдать его в совершении вменяемых ему преступлений за непричастность к их совершению.