За сухими цифрами статистики об изъятых граммах наркотиков, об административных протоколах, составленных за употребление спайсов, стоят реальные люди. Часто это совсем юные ребята, которые когда-то втянулись в этот порочный круг. Мы встретились с двумя из них. Сейчас молодые люди проходят реабилитационное лечение по поводу зависимости от спайсов в центре «Возвращение» Набережночелнинского наркодиспансера.

Первый раз спайсы попробовали в 13–14 лет

Первый раз наркотики Азат попробовал в 10 лет, это была анаша, плотно присел на спайсы в 14 лет, сейчас ему

19.

– Это случилось, когда открылись магазины, где легально продавали спайс, и все говорили, что это безвредно. После того как их закрыли, перешел на соли, – говорит он.

А Сергей первый раз попробовал курить анашу в 13 лет, потом перешел на спайсы и соли, сейчас ему тоже 19 лет.

– Я неделями мог не спать, у меня случилось нервное расстройство. В какой-то момент осознал, что мне всего 19 лет, а я уже наркоман, и мне уже ничего не хочется, кроме наркотиков, да и трата денег на них была огромная. Поэтому я сам пришел в реабилитационный центр, – рассказал о себе парень.

На вопрос, где они взяли в первый раз «травку», оба ответили почти одинаково: «В школах все подростки знают, кто употребляет, поэтому нет никакой проблемы подойти к этому человеку и купить у него».

– Пропаганда того, что наркотики – это плохо, очень развита во взрослой среде, а в подростковой есть музыкальные группы, которые, наоборот, романтизируют процесс употребления. Узнайте, что слушают ваши дети. Если это «Ногано», Гуф, Соловецкий и еще куча исполнителей, надо насторожиться, они все поют о том, как человек накурился и как ему хорошо от этого. Причем, эти песни не крутят на радио и телевидении, все их слушают в интернете, – рассказывает Сергей.

Через несколько месяцев начинается деградация

Современные наркоманы совсем не похожи на тех, к которым привыкло общественное мнение. Некоторые родители даже не замечают, что их дети курят спайсы. В челнинском наркодиспансере был случай, когда родители узнали о зависимости сына спустя четыре года после того, как он начал употреблять. Но наши собеседники считают, что родители должны быть слепыми, чтобы не заметить изменений в своем ребенке.

– Скрыть можно только первые несколько месяцев. А потом становится заметно, что с человеком что-то не так, потому что начинается деградация, теряется память, разговор становится очень бедный, трудно между собой даже пару предложений связать. Моя мама узнала, у нас были скандалы. Я ей обещал, что брошу. Но даже после ссор мог дома покурить, у себя в комнате закроюсь, окошко нараспашку, – вспоминает Сергей.

– У меня получалось скрывать от близких какое-то время. Часа за четыре до прихода домой старался не курить, чтобы отпустило. Закапывал в глаза капли, чтобы они не были красными. До того как попал в центр, думал, что во всем виновата моя компания, где все курят. Но здесь понял, что во всем виноваты мои личные психологические проблемы, – с грустью заметил Азат.

Нравилось употреблять спайс, потому что…

Как признались наши собеседники, никаких особенно красочных галлюцинаций или суперприятных ощущений они не испытывали. Но что же тогда держало их на спайсах? Как выяснилось, наркотики создавали иллюзию того, что у них есть дело, есть друзья, с которыми они связаны общими интересами и общим «бизнесом».

Потом хочется умереть

Рассказали наши собеседники и о том, что происходит потом с любителями «химии».

– При мне у одного парня начался приступ эпилепсии, хотя раньше он ничем не болел, другого увезли в психушку из-за приступов панических атак. После употребления в какой-то момент становится очень страшно, любой шорох пугает так, что хочется умереть, – говорит Сергей.

Врачи набережчночелнинского диспансера подтверждают, что у потребителей спайсов через какое-то время начинаются панические атаки, страх преследования, депрессии. В конечном итоге может развиться приобретенная шизофрения. Был случай, когда пациент закрылся у себя дома на полгода и все это время просидел под столом. От панических атак потребители спайсов бросаются с мостов и выпрыгивают из окон.

Центр «Возвращение»

—  Здесь мы будем находиться шесть недель. Я очень рад, что дошел сюда, потому что здесь я могу говорить о своей проблеме, и от этого становится намного легче. После занятий понимаешь, что можно жить без наркотиков, а казалось, что нельзя, – говорит Сергей.