«Пока Хакимов красиво рассуждал о евроисламе, у нас ваххабизировался Татарстан»

Издание KazanFirst не так давно опубликовало интервью директора Института истории им. Марджани Рафаэля Хакимова, в котором тот сделал отсыл и к трудам экс-заммуфтия республики Рустама Батрова. Для объективности мы представляем и его видение ситуации. Ильнур Ярхамов — Казань — Рустам хазрат, как бы вы прокомментировали заявления Рафаэля Хакимова в ваш адрес? — Рафаэль абый сказал, что всегда говорит то, что думает. Но ведь смысл не в том, чтобы только говорить. А смысл в том, чтобы и что-то менять. Не хочу сказать, что Рафаэль абый ничего не делает, в сторонке отсиживается. Но хотел бы ему напомнить, что ваш покорный слуга оказался в Духовном управлении мусульман отчасти по его милости. После теракта против муфтия Ильдуса Файзова и убийства его заместителя Валиуллы Якупова в ДУМ РТ набирали новую команду для выправления ситуации — так я стал первым заместителем муфтия. Кстати, тогда в Духовном управлении многие испугались работать: если на предыдущих выборах у нас было 13 кандидатов на пост муфтия, то после терактов мы кое- как наскребли троих. Я пришёл на место человека, которого расстреляли у подъезда собственного дома — Валиуллы Якупова. И нам пришлось разруливать те вещи в республике, которые случились при Рафаэле Сибгатовиче. Была задействована большая команда, чтобы общими усилиями деваххабизировать Татарстан. Рафаэль Сибгатович утверждает, что всегда говорил одно и то же. Вот пока он говорил и красиво рассуждал о евроисламе, у нас ваххабизировался Татарстан. Он, конечно, пытался этому противостоять, но по факту ему мало что удалось сделать. Хотя именно он тогда был идеологом, консультировал власть в части религиозных вопросов. Поэтому не всегда одни лишь разговоры что-то решают. Иногда надо идти в гущу событий, брать на себя ответственность, риски и что-то пытаться изменить. Это первый момент. Читайте также: Рафаэль Хакимов: Ислам не един, он разный Второй момент — в последних своих статьях, ставших резонансными, я ничего нового на самом деле не сказал. Я всегда писал про мурджиизм Абу Ханифы. Всегда осуждал педофилию ханафитского автора аль-Кудури. Я даже публично многократно выступал за теорию эволюции, которую раньше считали магоментанской теорией, а теперь почему-то стали считать безбожной. Другими словами, на протяжении всех лет работы в муфтияте, как и до него, я выступал за рациональный ислам. И в публичном пространстве это всё, кстати, фиксировалось, но тогда по понятным причинам к этому не было приковано столь пристальное внимание, как перед выборами в ДУМ РТ. Поэтому бросать в меня обвинения в конъюнктурности — это голословно. В целом, я удовлетворен четырехлетним периодом, который был в татарстанском муфтияте. Вся наша команда, которая пришла в ДУМ РТ после терактов, по большому счету пришла туда Родину спасать. Было непросто. Наш муфтий Камиль Самигуллин и с телохранителями ходил, и в бронированном джипе ездил. А остальная команда работала в полях. Мы ездили в Альметьевск, в Нижнекамск, кстати, без охраны, и разгребали ваххабитские Авгиевы конюшни. С последствиями чистопольского джамаата и членами Хизб ат-Тахрир, которые, если помните, устраивали автопробеги с черными флагами и массовые сходки перед театром Камала — со всеми пришлось поработать. И за 4 года, и даже раньше, мы смогли в целом развернуть идеологические настроения в мусульманском поле Татарстана. Так, если до Ильдуса хазрата Файзова, с которого началась деваххабизация республики, религиозное руководство запрещало проводить маулид, за что наши имамы даже подвергались репрессиям, то сейчас наши мухтасибы чуть ли не соревнуются в его проведении. Ильдус Файзов начал тектонические сдвиги в умме Татарстана, но не успел их довести до конца: случился теракт и он уже не вернулся на свой пост. Пришедшая новая команда повернула мусульманскую умму в сторону наших национальных ориентиров. Главное теперь, чтобы монстр средневековой ментальности и мракобесных идей, которого порождает ваххабизм, не возродился под видом ханафизма. — Ваши некоторые оппоненты говорят, что вы не владеете арабским языком. Так ли это? — Когда у критиков отсутствуют аргументы, они начинают переходить на личности. По сути, критики моих публикаций представили три основных «аргумента». Первый — то, что я, мол, некомпетентен: у меня якобы нет образования, не знаю арабского языка и так далее. Второй — у меня, дескать, есть какие-то личные мотивы. И третий — в моих публикациях, по их мнению, есть какая-то скрытая подоплёка, что перед читателем разворачивается какая-то Большая игра. На самом деле, все эти «аргументы» не имеют никакого отношения ни к действительности, ни к предмету спора. Когда салафитсвующий активист из Москвы Мухаммад Салахутдин на известном российском сайте, посвященном исламу, написал, что ваш покорный слуга, видимо, не знает арабский язык, то я позвонил ему и спросил, читал ли он мою книгу «Абу Ханифа: жизнь и наследие»? Он ответил, что читал и книга ему понравилась. А я ему: «Она же вся построена на арабских источниках». Спрашиваю, на каком основании он пишет, что я не знаю арабский язык. Он стал оправдываться, что написал о моём незнании языка в предположительном тоне и что он читал книгу лишь в интернете, где не отражены ссылки на первоисточники и не приложены мои переводы трактатов Абу Ханифы. Ну что тут скажешь? Такой вот уровень и методы моих оппонентов. К слову, мои переводы трудов Абу Ханифы переиздавались и в Москве, и в Астане, а сама книга об имаме была переведена на английский язык. Но все это не имеет к сути дискуссии абсолютно никакого отношения. Более того, в этих нападках подспудно сквозит идея арабоцентричности ислама. Лично я считаю, что ислам универсален и дарован в равной степени всем людям на земле, а не только носителям арабского языка. Я не верю, что в понимании истины Бога и ислама есть превосходство арабов над не арабами. Язык — инструмент, а не мерило истины. Можно здесь вспомнить Ибн Рушда, который, как известно, не владел греческим, но лучше всех в истории мировой философии понял и откомментировал Аристотеля, за что и получил титул Комментатора. Ну, предположим, критики таким образом дискредитировали меня. И что? Мои аргументы же остаются, с ними же что-то надо делать. Но им ответить нечем по существу. Поэтому остается так или иначе заниматься дискредитацией личности. Все это имеет воздействие лишь на примитивно мыслящую публику. Думающие же люди вникают в идеи и содержание аргументов. Идеи такими дешевыми приемами не остановить. — У меня, как у жителя Татарстана, есть вопрос. Вот вы в своих публикациях поднимаете вопрос о педофилии в работах арабского средневекового богослова Кудури. Но в современных криминальных сводках я не встречал, чтобы подобная девиация, аргументированная исламскими авторами, была распространена в нашем обществе. Зачем вы об этом пишете? — Об этом пишу как раз не я. Об этом написано не только у Кудури, но и в современных учебниках по исламскому праву, которые издаются и распространяются среди мусульман Татарстана. Вы правы, наше общество, в том числе и мусульмане, уже давно преодолели эту позорную страницу в истории всего человечества — браки с детьми. Конечно, у морали, как и у закона, нет обратной силы. Нельзя судить общество прошлых веков по меркам современности. Но и тащить пережитки прошлого в наше время также нельзя. Сегодня наше общество в целом, и исламское в частности, это преодолело. Люди уже подобное мракобесие давно в штыки воспринимают. И потому удивительно, что наши богословы, несмотря на неприемлемость педофилии общественным сознанием, начинают ее возрождать. Это делается через перепубликацию старинных трудов, в которых нет оговорок, что все это уже осталось в прошлом. Это делается и через современные учебники, где подробно расписываются детские браки. Я задаюсь вопросом, зачем нам привносятся позорные практики прошлого? Мы ведь уже давно от них избавились. Я борюсь с возрождением мракобесия. Ну было и было, оставьте его в прошлом, зачем это тащить в настоящее? Но к моему удивлению, некоторые наши богословы-ретрограды это возрождают. Сегодня, слава Богу, никто уже браки с детьми не практикует. Подобное никому не нужно вообще. Зачем об этом писать и пытаться реанимировать? — Ваши критики отмечают, что вы неверно интерпретируете арабские термины. Они говорят, что на самом деле у арабских ученых речь идёт не о педофилии, а о ранней помолвке. — Они лукавят или же рассуждают гипотетически. Я же привожу названия конкретных книг и номера страниц. Пожалуйста — перепроверяйте и убеждайтесь. В этих книгах помолвка – хитба, рассматривается отдельно. А в тех местах, на которые указываю я, говорится именно о бракосочетании — никах, завадж, с малолетними детьми. Кстати, там и соответствующий термин на арабском используется: сагир/сагира. При этом под бракосочетанием подразумевается интимная связь, а не совместное ведение хозяйства, как, скажем, в российском законодательстве. Все подтверждено цитатами. Ингода, указывают, что в исламе брак можно заключать только по достижении так называемого совершеннолетия. А что является совершеннолетием по исламскому праву? Начало полового созревания, пубертата. При этом ханафитские факихи считают, что пубертат достигается у девочек, начиная с 9 лет. И вот всё это пишется сейчас в работах по исламскому праву, нашими современниками и соотечественниками. Пока они в жалком меньшинстве. Но я не хочу, чтобы они, прикрываясь авторитетом религии, воспитали бы новое поколение мусульман на подобном мракобесии, для которых оно уже будет считаться нормальным. — А раньше мусульманские богословы осуждали детские браки? — Все прогрессивные богословы выступали против этого безобразия. Галимджан Баруди, например, прямо писал в своём журнале «ад-Дин ва аль-адаб», что раньше 16 лет вообще нельзя заключать браки. А Муса Бигиев указывал, что Аише, супруге Пророка, на момент замужества было не 6/9 лет, как пишут средневековые правоведы и на основе чего делают соответствующие выводы, а 17–18. Всё татарское прогрессивное богословие выступало против педофилии. Проблема в том, что у нас сегодня де-факто татарское прогрессивное богословие находится под запретом. Муса Бигиев — это персона нон-гранта для наших религиозников. Говорится о необходимости возрождения отечественного богословия. А де-факто книги этих богословов не издаются и не переиздаются. Либо переиздаются очень выборочно. Весь реформаторский ислам, которым славится татарская богословская традиция, сегодня под запретом в религиозной среде. Поэтому его актуализацией занимаются прежде всего светские институты. Здесь, кстати, огромная заслуга Рафаэля Хакимова, его Института истории имени Марджани. Вы задумайтесь, почему антологию татарской богословской мысли издает светский Институт истории АН РТ? Почему труд о всеохватности Божьей милости Мусы Бигиева издаёт Институт истории, а не исламские структуры? — Казый Казани Абдулла Абыгамов сказал, что «мы недовольны, когда СМИ предоставляют возможность некоторым лицам выступать с сектантскими идеями и ставить под сомнение, а правильно ли мы понимаем ханафитский мазхаб? Или это мазхаб Абу Ханифы?» Что вы скажете на это? — Я написал несколько статей в защиту устава Духовного управления мусульман Татарстана. Там черным по белому написан «мазхаб Абу Ханифы», а не «ханафитский мазхаб». Я последовательный и убежденный сторонник института Духовного управления. Почему? Потому что муфтият в истории нашего народа сыграл огромную роль. В условиях отсутствия у татар своей государственности, именно муфтият был единственной структурой, которая, пронизывая все губернии, волости и уезды, выступила каркасом нации, цементирующим ее в некую единую общность. Сегодня муфтият уже не играет такой роли. Но он до сих пор является одним из столпов татарского национального самосознания. Поэтому я и встал на защиту устава ДУМ РТ. Я написал, что не надо путать мазхаб Абу Ханифы с его более поздней интерпретацией, известной под названием «ханафитский мазхаб». Если защита учения Абу Ханифы, по мнению Абдуллы Адыгамова, есть сектантство, то да, я в таком случае сектант. Только мне интересно: что это за секта такая, которая защищает мазхаб Абу Ханифы? Я задаюсь вопросом, почему не издаются труды имама Абу Ханифы. Почему? Если, по мнению моих оппонентов, ханафитский мазхаб и мазхаб Абу Ханифы одно и то же, то почему до сих пор не изданы труды этого богослова? ДУМ РТ издало «аль-Фикх аль-Акбар» тиражом — вдумайтесь! — 200 экземпляров, при чем без перевода, на арабском языке. Кстати, наука сомневается, что это аутентичный труд Абу Ханифы, но не в этом суть. А где остальные его богословские труды, изданные нормальными тиражами? Меня это удивляет. А у нас уже 6 лет идёт возрождение ханафитской традиции в Татарстане, какие книги только ни переводятся и ни издаются, а ни одного — подчеркиваю ни одного! — перевода трудов Абу Ханифы до сих пор не издано, хотя они должны быть настольной книгой, как минимум, каждого имама. Адыгамов прояснил почему: потому что кто-то их считает сектантскими. Мы разве для того боролись с ваххабизмом, чтобы прийти к тому, с чего начали — к запрету на учение Абу Ханифы? Кстати, я напомню, что Абу Ханифа отстаивал концепцию ирджа, т. е. теологию толерантности, которая крайне актуальна для нашего многоконфессионального общества. И если бы не этот негласный запрет, то мы бы сегодня имели труды Абу Ханифы в разных переводах, которые этот выдающийся исламский мыслитель, вне всякого сомнения, заслуживает. Абдулла хазрат Адыгамов поначалу попытался было ответить на мои публикации. И нужно отдать ему должное, в отличие от многих других, он начал содержательную дискуссию. Естественно, я поддержал его желание вести содержательный диалог и по полочкам разложил все его мнимые аргументы. Он грозился, что пришлёт свой контр-ответ. В издании, куда он обещал принести свой ответ, ждали, ждали, но так и не дождались обещанного. Зато теперь Абдулла хазрат развешивает ярлыки и призывает к запрету оппонентов. — Вам не кажется, что ваши высокоинтеллектуальные споры должны протекать внутри экспертного сообщества. Не каждый верующий может похвастаться подобными вашим знаниями в сфере исламской догматики и религиозных источников. Зачем это выпускать на широкую публику? Обсудите это между собой, определитесь и уже потом выступайте с кафедр, минбаров и на страницах СМИ с вашими идеями. — Когда вас начнут взрывать исламские радикалы, то вы вряд ли скажете, что исламская тема вас не касается. Если сегодня под знаменами ханафизма закладывается средневековая ментальность, то это может привести к определенным последствиям, которые коснутся всех. Если ваша дочь попадёт под влияние махрового религиозника, и кто-то с ней прочитает никах в 10 или 11 лет, то вы вряд ли будете говорить, что вы не профессионал в исламской теме, которую надо обсуждать лишь в экспертном сообществе. Это ошибочный подход. Мы все в одной лодке. Если кто-то начинает дырявить лодку в одном краю, то те, кто на другом краю, уже не могут говорить, что это их не касается. Вопрос, в какую сторону движется возрождение ислама — касается каждого. От этого будут последствия, как для мусульман региона, так и для представителей других религий. Это не наши внутренние разборки. Читайте также: Перезахоронение казанских ханов: обретение духовности, вертикаль власти и 100 тысяч евро на анализ ДНК
Источник: https://kazanfirst.ru/opinion/401375

Поделиться ссылкой: