Директор Дома Дружбы народов РТ: В Татарстане модель государственной нацполитики — один народ, один голос

Насколько реализуема в российских реалиях концепция гражданской идентичности «россияне», обзавелся ли Татарстан своей региональной идентичностью «татарстанцы» и в чем суть нацполитики в республике — об этом в интервью KazanFirst рассказывает директор Дома Дружбы народов Ирек Шарипов. Ильнур Ярхамов — Казань Июль выдался очень плотным для работы Совета по межнациональным отношениям при президенте РТ. В начале месяца заседал Президиум, а на этой неделе в Йошкар-Оле прошло заседание федерального Совета по межнациональным отношениям с участием президента России Владимиром Путиным. Основная цель, на которую сегодня направлена деятельность Совета — это выработка концепции федерального закона, из которого будет выстраиваться госнацполитика в России и которая должна укрепить гражданскую идентичность «россияне». — Ирек Ильдусович, как вы расцениваете работу Межнационального совета при президенте РТ и его работу над концепцией закона?    — Закон — непростой. Изначально идея о законе родилась на Совете по межнациональным отношениям, который заседал в Астрахани. Первоначально его хотели назвать «Закон о российской нации». Большинство членов Совета к работе с таким названием оказались не готовы. Сегодня этот закон так уже не называется, он имеет рабочее название — «закон о национальной политике в России». От Татарстана в Совете принимает участие депутат Госдумы Ильдар Гильмутдинов. В Совете он представляет позицию и Татарстана, и татарского народа, будучи председателем федеральной культурно-национальной автономии татар. Позиция Татарстана и татарских культурно-национальных объединений в работе Совета, а также в Ассамблее народов России, находят понимание у многих народов России и их лидеров. Мы подтверждаем здесь свою роль — второго самого большого этноса в России после русских. Татарский народ формулирует своё мировоззрение, свои позиции и, одновременно, позицию других народов, у которых пока ещё нет своих трибун, но которые у наших, татарстанских политиков, есть. — Есть ли у нас в Татарстане такое явление как «татарстанцы» — региональная гражданская нация наподобие «россиян»? — На мой взгляд, у нас в Татарстане есть татарстанцы. Я вижу это как явление вообще — патриотизм татарстанцев — вне зависимости от национальностей. У меня есть ясное ощущение этого как у человека, который переехал в Татарстан сравнительно недавно — 6 лет назад. При этом Татарстаном гордятся не только татары, но и другие народы нашей республики. И это не только эмоции, но и признание того, что в республике всегда с уважением относились к представителям всех народов. Например, во времена, когда в 70-80-ых года изучение удмуртского языка в самой Удмуртии упало до неприемлемого уровня, то качество преподавания и количество изучающих удмуртский язык в Татарстане сохранялось на высоком уровне. Я с гордостью называю такие цифры: в Татарстане около 100 чувашских школ, более 20 удмуртских и марийских школ. Есть обучение на мордовском, немецком языках и иврите. Татарстан — это как модель для России по выстраиванию межнациональных отношений. Когда звучат мысли, что изучение родного языка ведёт к ослаблению или плохому знанию русского языка — это огорчает. Если мы посмотрим на Татарстан и увидим, как свои языковые потребности удовлетворяют марийцы, чуваши и удмурты — разве это как-то ослабляет Татарстан? На самом деле происходит всё наоборот — наша республика только крепнет и взаимопонимание в обществе растет. В этом наше отличие от других регионов. Знаю и вижу, что руководители культурно-национальных объединений этих, перечисленных мною народов, наоборот, с благодарностью и пониманием принимают позицию Татарстана. В образовательной системе России хотелось бы видеть более гибкую модель изучения родных языков. Сегодня открытие национальных классов в регионах страны очень затруднено. Там столько критериев, чтобы открыть татарский класс, например, в любом другом регионе — это надо набрать большой полноценный класс, чтобы все родители написали заявление и т. д. Это практически невыполнимо. Если бы образовательная система страны позволяла изучение родных языков и благоприятствовала бы этому, то патриотизм народов России от этого только вырос бы. Я в этом уверен. Что делает страну сплочённее, а её жителей единомышленниками? Это понимание, что нет на свете другой страны, которая так глубоко понимала бы проблему твоего народа и создавала бы условия, чтобы этот самый народ жил в комфорте. Мы должны создать страну, лучше и комфортнее которой для её народов не может быть. — У вашего утверждения могут найтись оппоненты, которые скажут, что о народе должен беспокоиться только сам этот народ и другой… — Сегодня же абсолютно независимых стран или народов нет. Все мы связаны сотнями нитей, сегодня все взаимозависимы. Не все народы имеют возможность создавать территориальную автономию. Да и вряд ли это нужно. Мы живем в мире, когда создаются союзы. А Россия — это исторический союз многих народов. Слова этих оппонентов не звучат убедительно, их слова — утопия. На самом деле, надо уметь договариваться. — Чего ещё не хватает для гражданской идентичности «россияне»? — Она требует ещё развития. Мы сегодня в стране гордимся размерами России, природными богатствами, её вооруженными силами, её историей. Но есть ещё обыденная жизнь. Да, приятно жить в самой большой стране мира, в одной из самых хорошо защищенных стран мира. Мы понимаем, что есть страны меньше и зависимее с точки зрения сохранения своего суверенитета. Но при этом в этих государствах условия жизни и гражданские свободы шире, и возможностей для развития отдельной личности больше. Вот такое противоречие есть в головах людей. Да, приятно быть частью большого и мощного, но хочется и самому представлять что-то отдельное, реализованное и знать, что твои интересы соблюдаются. Вот такого противоречия должно быть меньше. Это поможет развитию российской идентичности, и патриотизм будет стоять на нескольких опорах: не только на коллективизме, но и на индивидуализме. — Говорят, гражданская идентичность отвергает этнические начала. Вы с этим согласны? — Этнические начала это то, что сильнее нас. Декларировать можно всё, что угодно. Когда мы наблюдаем, как люди поступают, принимают решения, какие ценности являются приоритетными, то этническая составная проглядывается во многих поступках. Да, в обыденной жизни эмоциональный окрас этого вопроса притуплён. Но когда человек мыслит о каких-то стратегических вещах, более глубоко, о своём будущем, то этнический фактор играет значительную роль. — Мы же сегодня говорим об урбанизации, глобализации. Все эти вещи стирают этническую идентичность. Разве не так? — Этническая идентичность ищет новые формы проявления. Конечно, никто не согласен только ради сохранения своей этнической идентичности и родовых традиций прожить всю жизнь в степи, в горах или родной деревне. Да, фактор ассимиляции есть. Но принижать этническую идентичность нельзя. Если вернуться к истории империй, увидим, что они отказывались от огромных колоний, имперских амбиций, чтобы сохранить свою этническую основу, зерно, чтобы не раствориться в огромном пространстве, культурах других народов. Почему Англия больше не империя? Почему Турция не империя? — А что нам делать с тезисом из концепции этого документа, примающегося Советом по межнациональным отношениям при президенте РТ, что у «русского народа объёдиняющая роль как основы русской государственности»? —  Я думаю, что в концепции должно звучать «объединяющая роль русского народа в основе российской государственности». Понятно, что кто-то должен быть локомотивом. Но в России народов много. Поэтому важно, как представляют себе роль русского народа представители и лидеры других национальных движений и общин в регионах России. Объединяющая роль русского народа видится в том, что русские как самый большой народ первыми озвучат принцип, что у всех народов равные права: «Я, как самый большой народ, гарантирую, что права других народов будут точно такими же, как и у меня». Тогда сторонников у этой идеи — «объединяющая роль русского народа как…» — будет большинство. А в выражении «русская государственность» заложен конфликт, противопоставление одного народа другим. Поэтому – только «российская государственность». Большая проблема еще в том, что у нас большие проблемы в знании истории. Только сейчас в стране стала появляться историческая картина, что Россия сложилась благодаря двум цивилизациям, двум видам государственности: русским и татарским государствам. И то, и это государство были полиэтничными. И каждый народ внёс свой вклад в процесс становления России. Например, если взять узбеков, то у их народа государственность насчитывает более 3000 лет. Как можно их считать несамодостаточным народом? То же самое и с кавказскими народами. — 16 апреля прошёл национальный праздник кряшен «Питрау». Он как бы завершает череду национальных праздников в Татарстане, не считая Сабантуй. Из последних — 22 июля пройдёт чувашский праздник «Акатуй» в Черемшане. У вас богатое журналистское прошлое. Скажите, как нужно интересно писать об этнических праздниках? — Роль праздников очень большая. Все праздники, чувашский «Уяв», марийский «Семык», удмуртский «Гырон-Быдтон» — важные информационные поводы для привлечения интереса аудитории к этническим вопросам. Например, «Уяв» как один из праздников в Татарстане, который проводится при поддержке государства, сегодня собирает всех лидеров чувашских организаций в одном месте. В Татарстане их более 20. «Гырон-Быдтон» — всех лидеров удмуртских организаций, «Семык» — марийских. Все-таки, эти праздники имеют функцию съезда, схода, где сам праздник — это второстепенное. Главная функция — это съезд, сход лидеров народа. Мы уже знаем, что на «Семыке» будут озвучены насущные проблемы марийского народа, на «Уяве» — чувашского и т. д. — Странно. Праздник же, зачем говорить о проблемах? — На мой взгляд, это правильно. И с татарами так же. Я, например, в детстве удивлялся, почему татар вдруг собираются на Сабантуй, прыгают и бегают. Когда изучали историю татар в Удмуртии и искали архивные материалы, то обнаружили, что Сабантуя не было. Был Джиен, то есть сход татар, проживающих в этом регионе. Все-таки это был сход, где формулировались проблемы. Сход собирали аксакалы, купцы, духовные лица, а его продолжением был Сабантуй – спортивный праздник. В советское время значение этих сходов свели к народным забавам. Все национальные праздники в Татарстане легитимны и признаются этносами. Чувашский «Уяв» вообще считается масштаба СНГ, туда из разных концов бывшего Советского Союза чуваши съезжаются. Он самый масштабный праздник чуваш в России, даже в самой Чувашии такого масштаба нет. Мы можем этим гордиться. — И всё же, как интересно писать журналистам про праздники? — У меня душа болит, когда в Ассамблею народов Татарстана, в Дом Дружбы народов РТ писать материалы присылают самых молодых журналистов, у которых ещё нет жизненного опыта, знаний, своей передачи, имени. У этих журналистов ещё нет опыта, должного образования. Этот человек обычно задаёт два вопроса, которые ему первым приходят на ум: «Сколько праздников провели в этом году?» и «Сколько праздников планируется провести в будущем?». К этому на самом деле привыкнуть нельзя. Дом Дружбы народов РТ и Ассамблея занимаются совсем другими вещами. Праздники в жизни каждого народа занимают эпизодическое место и происходят редко. А Дом Дружбы народов РТ работает каждый день. — Чем занимается Дом Дружбы народов Татарстана? — Например, у нас работают 36 национально-культурных объединений. Каждое объединение возникает не из желания попеть и поплясать, а для решения насущных проблем. Эти люди приходят к нам не для того, чтобы объединиться, раствориться в межнациональных браках и стать чем-то однообразным. Все эти общества создаются для того, чтобы найти единомышленников, деловых партнеров, найти достойного жениха для своей дочери и т. д. — Получается, что здесь поддерживается социальная практика для тех, кто довольствуется ею в рамках одного этноса? — Жить в рамках одного этноса невозможно. Поддерживать связи внутри своего этноса и успешно интегрироваться в общее пространство – задача наших НКО. Решаем вопросы образования. У нас можно учиться более 20 языкам. Их преподаем мы в своей воскресной школе. У нас обучается более 400 детей. Также по городу есть несколько наших филиалов. Также у нас решаются вопросы трудоустройства, бизнеса. Люди же собираются, чтобы общаться и решать их в комфортной для себя среде. А комфорт подразумевает и общение на одном родном языке. — А кто, как правило, возглавляет культурно-национальные объединения? — Все объединения у нас легитимны. — Внезапный ответ. Вы так говорите, что как будто есть серьёзная проблема с легитимизацией объединений. — Да. Проблема есть. Татарстанцы другого в национальной политике не видели и недооценивают, что Ассамблея народов РТ высоколигитимная организация и работает по очень цивилизованному принципу — «один народ, один голос». Почти во всех субъектах России есть проблема — кого именно считать легитимным представителем этого народа? Помню, например, как в Свердловской области количество татарских организаций дошло до 17–18 объединений. И при этом, власти не знали, кого принимать, с кем считаться, и кто у них руководитель? Вот кто из них легитимен? В разных регионах России где-то власть малодушничает и не помогает, чтобы у того или иного народа появилась легитимная организация и человек, который способен вести диалог с властью от имени своего народа. Закон о национально-культурных автономиях во многом является ключом к решению этой проблемы. Можно решать вопросы этого народа в том или ином регионе, а можно дождаться, когда национальное движение народа раздробится, поделится на противоборствующие группы и лидеров. Поэтому власть региона должна определяться, что она хочет. Помню, когда я только начал работать директором Дома Дружбы народов, азербайджанская национально-культурная автономия выбирала своего лидера. Процесс был очень болезненным. Эта община очень многочисленная и сильная. Внутри этого общества есть разные лидеры. И вот я свидетель дня выборов лидера. Отчетно-выборная конференция. Чтобы быть председателем, претендент должен набрать 2/3 голосов. Там был полный зал, люди пришли в белых рубашках, в черных модельных туфлях, солидные такие. И вот у них два кандидата. Две трети голосов ни один из них не набрал. Разошлись. Например, в другом регионе бы после такого условный Мамедов организовал бы своё азербайджанское общество, а условный Гусейнов — своё. И так появились бы две азербайджанских общины. А местной власти пришлось бы то Гусейнову пожимать руку, то Мамедова похлопать по плечу. А у нас в Казани азербайджанцы назначили следующее заседание. Опять шум, споры и выборы. Никто опять не набрал две трети голосов. На третье собрание они ещё больше собрались, наш зал Дома Дружбы перестал их вмещать. А в четвёртый раз они арендовали молодежный центр «Ак Барс» и там избрали председателем третьего – нейтрального человека. В общем, оба оппозиционных лагеря объединились и решили выбрать компромиссную фигуру, но сохранили единство общины. Такое возможно только в Татарстане. В нашей республике мотивируют народы сплачиваться, объединяться, а не так, чтобы был принцип «разделяй и властвуй». Это и есть работа принципа «один народ, один голос» в действии. Поэтому у нас кресло председателя автономии очень дорогого стоит и его авторитет очень большой. — А что скрепляет национально-культурную автономию? — Дееспособность, эффективность и сила национально-культурной организации стоит на трёх китах. Первое — группа единомышленников, которые захотели создать общество. Второе — это умение и понимание, как строить отношения с местной властью. Здесь надо грамотно, на одном языке с обществом и властью, уметь обозначать свои запросы. Если актив не умеет выстраивать отношения с властью, то постепенно превращается в маргинальную и мало кому понятную массу. Актив говорит о чем-то своём, и это непонятно ни власти, ни обществу. Третья опора — это связь с исторической родиной. Нельзя серьёзно воспринимать марийское, удмуртское или какое-либо другое общество, чьи идеи и чаяния не понимают на их исторической родине. Если ты глава марийцев, то тебя должны понимать в Марий Эл. Такое триединство иногда спасает общество от развала. Например, если председателя общины не понимает актив, то у него все равно есть две точки опоры — отношения с местной властью и связь с исторической родиной, чтобы объяснить позицию. А если местная власть перестала понимать председателя, но если родина его понимает и актив поддерживает, то он опять устоит и докажет свою правоту. Это самая устойчивая схема для функционирования национально-культурной автономии. Читайте также: «Казанская икона Божией Матери обязательно поможет, просто нужно верить» Источник: https://kazanfirst.ru/article/418985

 

Поделиться ссылкой:

Комментарии от незарегистрированных читателей закрыты. Хотите оставить сообщение — регистрируйтесь.