Директор Дома Дружбы народов РТ: У нас политика — один народ, один голос

Насколько реализуема в российских реалиях концепция гражданской идентичности «россияне», обзавелся ли Татарстан своей региональной идентичностью «татарстанцы» и в чем суть нацполитики в республике — об этом в интервью KazanFirst рассказывает директор Дома Дружбы народов, депутат Госсовета РТ Ирек Шарипов. Ильнур Ярхамов — Казань Июль выдался очень плотным для работы Совета по межнациональным отношениям при президенте РФ. В начале месяца заседал Президиум, а на этой неделе в Йошкар-Оле прошло заседание федерального Совета по межнациональным отношениям с участием президента России Владимира Путина. Основная цель, на которую сегодня направлена деятельность Совета, — это выработка концепции федерального закона, из которого будет выстраиваться госнацполитика в России и которая должна укрепить гражданскую идентичность «россияне». — Ирек Ильдусович, как вы расцениваете работу Совета по межнациональным отношениям при президенте РФ над концепцией закона?    — Закон непростой. Изначально идея о законе родилась на Совете по межнациональным отношениям, который заседал в Астрахани. Первоначально его хотели назвать «Закон о российской нации». Большинство членов Совета к работе с таким названием оказались не готовы. Сегодня этот закон так уже не называется, он имеет рабочее название — «Закон о национальной политике в России». От Татарстана в Совете принимает участие депутат Госдумы Ильдар Гильмутдинов. В Совете он представляет позицию и Татарстана, и татарского народа, будучи председателем федеральной культурно-национальной автономии татар. Позиция Татарстана и татарских культурно-национальных объединений в работе Совета, а также в Ассамблее народов России находит понимание у многих народов России и их лидеров. Мы подтверждаем здесь свою роль — второго самого большого этноса в России после русских. Татарский народ формулирует свое мировоззрение, свои позиции и, одновременно, позицию других народов, у которых пока ещё нет своих трибун, но которые у наших, татарстанских политиков есть. — Есть ли у нас в Татарстане такое явление, как «татарстанцы», — региональная гражданская нация наподобие «россияне»? — На мой взгляд, у нас в Татарстане есть татарстанцы. Я вижу это как явление вообще — патриотизм татарстанцев — вне зависимости от национальностей. У меня есть ясное ощущение этого как у человека, который переехал в Татарстан сравнительно недавно — шесть лет назад. При этом Татарстаном гордятся не только татары, но и другие народы нашей республики. И это не только эмоции, но и признание того, что в республике всегда с уважением относились к представителям всех народов. Например, во времена, когда в 70-80-х годах изучение удмуртского языка в самой Удмуртии упало до неприемлемого уровня, то качество преподавания и количество изучающих удмуртский язык в Татарстане сохранялось на высоком уровне. Я с гордостью называю такие цифры: в Татарстане около 100 чувашских школ, более 20 удмуртских и марийских школ. Есть обучение на мордовском, немецком языках и иврите. Татарстан — это как модель для России по выстраиванию межнациональных отношений. Когда звучат мысли, что изучение родного языка ведет к ослаблению или плохому знанию русского языка, — это огорчает. Если мы посмотрим на Татарстан и увидим, как свои языковые потребности удовлетворяют марийцы, чуваши и удмурты, — разве это как-то ослабляет Татарстан? На самом деле происходит все наоборот — наша республика только крепнет и взаимопонимание в обществе растет. В этом наше отличие от других регионов. Знаю и вижу, что руководители культурно-национальных объединений этих, перечисленных мною народов, наоборот, с благодарностью и пониманием принимают позицию Татарстана. В образовательной системе России хотелось бы видеть более гибкую модель изучения родных языков. Сегодня открытие национальных классов в регионах страны очень затруднено. Там столько критериев, чтобы открыть татарский класс, например, в любом другом регионе. Это надо набрать большой полноценный класс, чтобы все родители написали заявление, и т. д. Это практически невыполнимо. Если бы образовательная система страны позволяла изучение родных языков и благоприятствовала бы этому, то патриотизм народов России от этого только вырос бы. Я в этом уверен. Что делает страну сплоченнее, а её жителей единомышленниками? Это понимание, что нет на свете другой страны, которая так глубоко понимала бы проблему твоего народа и создавала бы условия, чтобы этот самый народ жил в комфорте. Мы должны создать страну, лучше и комфортнее которой для её народов не может быть. — У вашего утверждения могут найтись оппоненты, которые скажут, что о народе должен беспокоиться только сам этот народ и другой… — Сегодня же абсолютно независимых стран или народов нет. Все мы связаны сотнями нитей, сегодня все взаимозависимы. Не все народы имеют возможность создавать территориальную автономию. Да и вряд ли это нужно. Мы живем в мире, когда создаются союзы. А Россия — это исторический союз многих народов. Слова этих оппонентов не звучат убедительно, их слова — утопия. На самом деле надо уметь договариваться. — Чего ещё не хватает для гражданской идентичности «россияне»? — Она требует ещё развития. Мы сегодня в стране гордимся размерами России, природными богатствами, её вооруженными силами, её историей. Но есть ещё обыденная жизнь. Да, приятно жить в самой большой стране мира, в одной из самых хорошо защищенных стран мира. Мы понимаем, что есть страны меньше и зависимее с точки зрения сохранения своего суверенитета. Но при этом в этих государствах условия жизни и гражданские свободы шире и возможностей для развития отдельной личности больше. Вот такое противоречие есть в головах людей. Да, приятно быть частью большого и мощного, но хочется и самому представлять что-то отдельное, реализованное и знать, что твои интересы соблюдаются. Вот такого противоречия должно быть меньше. Это поможет развитию российской идентичности. И патриотизм будет стоять на нескольких опорах: не только на коллективизме, но и на индивидуализме. — Говорят, гражданская идентичность отвергает этнические начала. Вы с этим согласны? — Этнические начала — это то, что сильнее нас. Декларировать можно все что угодно. Когда мы наблюдаем, как люди поступают, принимают решения, какие ценности являются приоритетными, то этническая составляющая проглядывается во многих поступках. Да, в обыденной жизни эмоциональный окрас этого вопроса притуплен. Но когда человек мыслит о каких-то стратегических вещах, более глубоко, о своем будущем, то этнический фактор играет значительную роль. — Мы же сегодня говорим об урбанизации, глобализации. Все эти вещи стирают этническую идентичность. Разве не так? — Этническая идентичность ищет новые формы проявления. Конечно, никто не согласен только ради сохранения своей этнической идентичности и родовых традиций прожить всю жизнь в степи, в горах или родной деревне. Да, фактор ассимиляции есть. Но принижать этническую идентичность нельзя. Если вернуться к истории империй, увидим, что они отказывались от огромных колоний, имперских амбиций, чтобы сохранить свою этническую основу, зерно, чтобы не раствориться в огромном пространстве, культурах других народов. Почему Англия больше не империя? Почему Турция не империя? — А что нам делать с тезисом из концепции этого документа, принимающегося Советом по межнациональным отношениям при президенте РФ, что у «русского народа объединяющая роль как основы русской государственности»? —  Я думаю, что в концепции должно звучать «объединяющая роль русского народа в основе российской государственности». Понятно, что кто-то должен быть локомотивом. Но в России народов много. Поэтому важно, как представляют себе роль русского народа представители и лидеры других национальных движений и общин в регионах России. Объединяющая роль русского народа видится в том, что русские, как самый большой народ, первыми озвучат принцип, что у всех народов равные права: «Я, как самый большой народ, гарантирую, что права других народов будут точно такими же, как и у меня». Тогда сторонников у этой идеи — «объединяющая роль русского народа как…» — будет большинство.   А в выражении «русская государственность» заложен конфликт, противопоставление одного народа другим. Поэтому — только «российская государственность». Большая проблема еще в том, что у нас существенные проблемы в знании истории. Только сейчас в стране стала появляться историческая картина, что Россия сложилась благодаря двум цивилизациям, двум видам государственности: русским и татарским государствам. И то, и это государство были полиэтничными. И каждый народ внес свой вклад в процесс становления России. Например, если взять узбеков, то у их народа государственность насчитывает более 3 000 лет. Как можно их считать несамодостаточным народом? То же самое и с кавказскими народами. — 16 апреля прошел национальный праздник кряшен «Питрау». Он как бы завершает череду национальных праздников в Татарстане, не считая Сабантуй. Из последних — 22 июля пройдет чувашский праздник «Акатуй» в Черемшане. У вас богатое журналистское прошлое. Скажите, как нужно интересно писать об этнических праздниках? — Роль праздников очень большая. Все праздники — чувашский «Уяв», марийский «Семык», удмуртский «Гырон-Быдтон» — важные информационные поводы для привлечения интереса аудитории к этническим вопросам. Например, «Уяв» — как один из праздников в Татарстане, который проводится при поддержке государства, сегодня собирает всех лидеров чувашских организаций в одном месте. В Татарстане их более 20. «Гырон-Быдтон» — всех лидеров удмуртских организаций, «Семык» — марийских. Все-таки эти праздники имеют функцию съезда, схода, где сам праздник — это второстепенное. Главная функция — это съезд, сход лидеров народа. Мы уже знаем, что на «Семыке» будут озвучены насущные проблемы марийского народа, на «Уяве» — чувашского и т. д. — Странно. Праздник же, зачем говорить о проблемах? — На мой взгляд, это правильно. И с татарами так же. Я, например, в детстве удивлялся, почему татары вдруг собираются на Сабантуй, прыгают и бегают. Когда изучали историю татар в Удмуртии и искали архивные материалы, то обнаружили, что Сабантуя не было. Был Джиен, то есть сход татар, проживающих в этом регионе. Все-таки это был сход, где формулировались проблемы. Сход собирали аксакалы, купцы, духовные лица, а его продолжением был Сабантуй — спортивный праздник. В советское время значение этих сходов свели к народным забавам. Все национальные праздники в Татарстане легитимны и признаются этносами. Чувашский «Уяв» вообще считается масштаба СНГ — туда из разных концов бывшего Советского Союза чуваши съезжаются. Он самый масштабный праздник чуваш в России, даже в самой Чувашии такого масштаба нет. Мы можем этим гордиться. — И всё же, как интересно писать журналистам про праздники? — У меня душа болит, когда в Ассамблею народов Татарстана, в Дом Дружбы народов РТ писать материалы присылают самых молодых журналистов, у которых ещё нет жизненного опыта, знаний, своей передачи, имени. Этот человек обычно задает два вопроса, которые ему первым приходят на ум: «Сколько праздников провели в этом году?» и «Сколько праздников планируется провести в будущем?». К этому на самом деле привыкнуть нельзя. Дом Дружбы народов РТ и Ассамблея занимаются совсем другими вещами. Праздники в жизни каждого народа занимают эпизодическое место и происходят редко. А Дом Дружбы народов РТ работает каждый день. — Чем занимается Дом Дружбы народов Татарстана? — Например, у нас работают 36 национально-культурных объединений. Каждое объединение возникает не из желания попеть и поплясать, а для решения насущных проблем. Эти люди приходят к нам не для того, чтобы объединиться, раствориться в межнациональных браках и стать чем-то однообразным. Все эти общества создаются для того, чтобы найти единомышленников, деловых партнеров, найти достойного жениха для своей дочери и  т. д. — Получается, что здесь поддерживается социальная практика для тех, кто довольствуется ею в рамках одного этноса? — Жить в рамках одного этноса невозможно. Поддерживать связи внутри своего этноса и успешно интегрироваться в общее пространство – задача наших НКО. Решаем вопросы образования. У нас можно учиться более 20 языкам. Их мы преподаем в своей воскресной школе. У нас обучаются более 400 детей. Также по городу есть несколько наших филиалов. Также у нас решаются вопросы трудоустройства, бизнеса. Люди же собираются, чтобы общаться и решать их в комфортной для себя среде. А комфорт подразумевает и общение на одном родном языке. — А кто, как правило, возглавляет культурно-национальные объединения? — Все объединения у нас легитимны. — Внезапный ответ. Вы так говорите, что как будто есть серьезная проблема с легитимизацией объединений. — Да. Проблема есть. Татарстанцы другого в национальной политике не видели и недооценивают, что Ассамблея народов РТ —  высоколегитимная организация и работает по очень цивилизованному принципу — «один народ, один голос». Почти во всех субъектах России есть проблема — кого именно считать легитимным представителем этого народа? Помню, например, как в Свердловской области количество татарских организаций дошло до 17–18 объединений. И при этом власти не знали, кого принимать, с кем считаться и кто у них руководитель. Вот кто из них легитимен? В разных регионах России где-то власть малодушничает и не помогает, чтобы у того или иного народа появилась легитимная организация и человек, который способен вести диалог с властью от имени своего народа. Закон о национально-культурных автономиях во многом является ключом к решению этой проблемы. Можно решать вопросы этого народа в том или ином регионе, а можно дождаться, когда национальное движение народа раздробится, поделится на противоборствующие группы и лидеров. Поэтому власть региона должна определяться, что она хочет. Помню, когда я только начал работать директором Дома Дружбы народов, азербайджанская национально-культурная автономия выбирала своего лидера. Процесс был очень болезненным. Эта община очень многочисленная и сильная. Внутри этого общества есть разные лидеры. И вот я свидетель дня выборов лидера. Отчетно-выборная конференция. Чтобы быть председателем, претендент должен набрать две трети голосов. Там был полный зал, люди пришли в белых рубашках, в черных модельных туфлях, солидные такие. И вот у них два кандидата. Две трети голосов ни один из них не набрал. Разошлись. Например, в другом регионе бы после такого условный Мамедов организовал бы своё азербайджанское общество, а условный Гусейнов — своё. И так появились бы две азербайджанские общины. А местной власти пришлось бы то Гусейнову пожимать руку, то Мамедова похлопать по плечу. А у нас в Казани азербайджанцы назначили следующее заседание. Опять шум, споры и выборы. Никто опять не набрал две трети голосов. На третье собрание они ещё больше собрались — наш зал Дома Дружбы перестал их вмещать. А в четвертый раз они арендовали молодежный центр «Ак Барс» и там избрали председателем третьего — нейтрального человека. В общем, оба оппозиционных лагеря объединились и решили выбрать компромиссную фигуру, но сохранили единство общины. Такое возможно только в Татарстане. В нашей республике мотивируют народы сплачиваться, объединяться, а не так, чтобы был принцип «разделяй и властвуй». Это и есть работа принципа «один народ, один голос» в действии. Поэтому у нас кресло председателя автономии очень дорогого стоит и его авторитет очень большой. — А что скрепляет национально-культурную автономию? — Дееспособность, эффективность и сила национально-культурной организации стоит на трех китах. Первое — группа единомышленников, которые захотели создать общество. Второе — это умение и понимание, как строить отношения с местной властью. Здесь надо грамотно, на одном языке с обществом и властью уметь обозначать свои запросы. Если актив не умеет выстраивать отношения с властью, то постепенно превращается в маргинальную и мало кому понятную массу. Актив говорит о чем-то своем, и это непонятно ни власти, ни обществу. Третья опора — это связь с исторической родиной. Нельзя серьезно воспринимать марийское, удмуртское или какое-либо другое общество, чьи идеи и чаяния не понимают на их исторической родине. Если ты глава марийцев, то тебя должны понимать в Марий Эл. Такое триединство иногда спасает общество от развала. Например, если председателя общины не понимает актив, то у него все равно есть две точки опоры — отношения с местной властью и связь с исторической родиной, чтобы объяснить позицию. А если местная власть перестала понимать председателя, но  родина его понимает и актив поддерживает, то он опять устоит и докажет свою правоту. Это самая устойчивая схема для функционирования национально-культурной автономии. Читайте также: «Казанская икона Божией Матери обязательно поможет, просто нужно верить» Источник: https://kazanfirst.ru/article/418985

 

Поделиться ссылкой:

Комментарии от незарегистрированных читателей закрыты. Хотите оставить сообщение — регистрируйтесь.